Жемчужины любовной русской лирики. 500 строк о любви. XIX век - [14]

Всю глубину поэта тяжких дум;

Ее живой быстролетучий ум

Поймет язык сердечного безумья,

И, гордая могуществом своим

Пред данником и робким, и немым,

На бурный стих она ему укажет,

Где страсть его так бешено горит,

С улыбкою: как это мило! – скажет

И, легкая, к забавам улетит.

А ты ступай, мечтатель неизменный,

Вновь расточать бесплатные мечты!

Иди опять красавице надменной

Ковать венец, работник вдохновенный,

Ремесленник во славу красоты!

1837

Я знаю

Я знаю,– томлюсь я напрасно,

Я знаю,– люблю я бесплодно,

Ее равнодушье мне ясно,

Ей сердце мое – неугодно.

Я нежные песни слагаю,

А ей и внимать недосужно,

Ей, всеми любимой, я знаю,

Мое поклоненье не нужно.

Решенье судьбы неизменно.

Не так же ль средь жизненной битвы

Мы молимся Небу смиренно,—

А нужны ли Небу молитвы?

Над нашею бренностью гибкой,

Клонящейся долу послушно,

Стоит оно с вечной улыбкой

И смотрит на нас равнодушно,—

И, видя, как смертный склоняет

Главу свою, трепетный, бледный,

Оно неподвижно сияет,

И смотрит, и думает: «Бедный!»

И мыслю я, пронят глубоко

Сознаньем, что Небо бесстрастно:

Не тем ли оно и высоко?

Не тем ли оно и прекрасно?

Между 1850 и 1856

К. К. Павлова 1807—1893

За тяжкий час, когда я дорогою…

За тяжкий час, когда я дорогою

   Плачусь ценой,

И, пользуясь минутною виною,

Когда стоишь холодным судиею

   Ты предо мной,—

Нельзя забыть, как много в нас родного

   Сошлось сперва;

Радушного нельзя не помнить слова

Мне твоего, когда звучат сурово

   Твои слова.

Пускай ты прав, пускай я виновата,

   Но ты поймешь,

Что в нас все то, что истинно и свято,

Не может вдруг исчезнуть без возврата,

   Как бред и ложь.

Я в силах ждать, хотя бы дней и много

   Мне ждать пришлось,

Хотя б была наказана и строго

Невольная, безумная тревога

   Сердечных гроз.

Я в силах ждать, хоть грудь полна недуга

   И злой мечты;

В душе моей есть боль, но нет испуга:

Когда-нибудь мне снова руку друга

   Протянешь ты!

1855—1856

А. В. Кольцов 1809—1842

Размолвка

Теперь ясней

Уж вижу я,

Что огнь любви

Давно потух

В груди твоей.

Но что виной,

Могу ли знать?

Бывало, ты —

Сестра и друг;

Бывало, ты —

Совсем не та!

А нынче – грех

И вымолвить,

Как ты со мной

Суха, дика

И сумрачна!

Незваный гость,

Долой с двора!

Немилый друг,

Не знай меня!

Ах, рад не рад —

Пришлось и мне

Сказать с слезой:

Прости-прощай,

Любезный друг

И недруг мой!

1828

Прекрасной поселянке

Ах, чья ты, дева-красота?

Твои уста, твои ланиты

Такою прелестью покрыты!

И в ком чудесная мечта

Груди б младой не взволновала,

Когда б ты на скале крутой,

Одна, над бездною морской,

Как дева Пушкина, стояла

Под белым флагом покрывала?..

И вкруг тебя одеждой снежной

Зефир приветливо б играл;

По сгибу плеч, по шее нежной

Свитые кудри развивал?..

Когда б, качаяся, дремало

Перо на шляпке голубой;

И грудь лебяжая вздыхала

Любовью девственной, святой?..

Тогда б, в сердечном упоеньи

Склонив колена пред тобой,

В избытке чувства, в исступленьи,

Сгорел бы весь, как огнь степной!..

1828

Я был у ней

Я был у ней; она сказала:

«Люблю тебя, мой милый друг!»

Но эту тайну от подруг

Хранить мне строго завещала.

Я был у ней; на прелесть злата

Клялась меня не променять;

Ко мне лишь страстию пылать,

Меня любить, любить, как брата.

Я был у ней; я с уст прелестной

Счастливое забвенье пил

И всё земное позабыл

У девичьей груди прелестной.

Я был у ней; я вечно буду

С ее душой душою жить;

Пускай она мне изменит —

Но я изменником не буду.

7 января 1829

Ничто, ничто на свете…

Ничто, ничто на свете

Меня не веселит

С тех пор, как я расстался

С подругой навсегда;

С тех пор, взгляну ль на юных,

Играющих девиц,

Вздохну, и горьки слезы

Польются из очей.

Они, кружась, резвятся,

Как ласточки весной,

Моим слезам смеются

С улыбкою любви.

Красавицы младые,

И я здесь счастлив был,

И я в пирах веселых

Шутил, подобно вам.

Но рано рок суровый

Сказал: расстанься с ней.

С тех пор я не встречаю

Уж радости нигде.

Январь – апрель 1829

К М…

Вы милы всем, вы очень скромны;

Не спорю я, ваш кроток нрав,

Но я узнал, что он притворный,

Что он с природы так лукав.

В вас нет капризов, нет и чванства,

Но только много шарлатанства;

К тому ж ваш вежливый язык

И уверять и льстить привык.

К свиданьям тайным вы согласны,

Но те свиданья мне опасны,

Затем что в них сокрыт обман

Иль вновь затеянный роман.

В веселый час хоть вы твердите:

«Забудьте прежнее – любите!» —

Да как, скажите, вас любить,

Как непорочность обольстить?

О нет, такие мне оковы

Немилы, как венок терновый,

Притом же хладная любовь

В объятиях застудит кровь.

Сказать велите ль откровенно:

Вовек такой, как вы, презренной,

Затем не соглашусь любить,

Чтобы осмеянным не быть.

6 октября 1829

К подруге моей юности

Зачем ты, дева, не желаешь

Со мною быть наедине?

Скажи, скажи: зачем при мне

Ты так робеешь, так скучаешь?

Ужель со мной опасно быть?

Ужель тебе кажусь я страшен?

О, верь мне, верь: я не опасен!

Я весь перед тобой открыт,

И в сердце лишь любовь горит.

Ты помнишь, друг мой, с юных лет

С тобою мы росли, резвились,

И что на мысли ни придет,

Мы всем доверчиво делились.

А нынь, не знаю почему,

Меня ты, дева, презираешь,

И средь людей, и одному

Невинных чувств не доверяешь.

Оставь, красавица, свой стыд,

Не будь ко мне ты равнодушна;

Будь так, как прежде, простодушна,

Как прежде, будем братски жить.

25 октября 1829

Мещанская любовь

Итак, вчерашний разговор