Жемчужина страсти - [94]

Однажды вечером перед воротами его дворца остановился всадник. Нагато узнал Фару-Со-Шаня, одного из вельмож, состоявшего на личной службе у Кизаки. Ивакура встречал с замиранием сердца каждого, приходившего из даири. На этот раз его волнение было еще сильнее: Фару-Со-Шань приехал с особенным, тайным поручением.

— Вот письмо, которое Кизаки велела передать тебе в руки, — сказал он с печальной торжественностью, которая поразила Нагато.

Последний дрожащими руками развернул письмо. Оно издавало тонкий запах, который он так любил.

Оно заключало в себе следующее:

«В десятый день пятой луны отправляйся в провинцию Иссэ, в храм Тень-Сио-Дай-Тсин. Когда наступит вечер, опустись на колени на пороге храма и стой на молитве, пока молодой священник не подойдет к тебе и не тронет тебя за плечо. Тогда поднимись и следуй за ним: он проводит тебя ко мне».

Нагато терялся в догадках. Что значит это странное свидание на пороге храма богини Солнца, в провинции Иссэ? Может быть, это была ловушка? Нет, так как посланный был Фару-Со-Шань. Но в таком случае он увидит ее, и перед этой радостью пропадало все беспокойство.

Десятый день пятой луны приходился на послезавтра. Принцу едва оставалось время приехать к назначенному часу. Он тотчас же уехал.

Великая жрица Солнца

В Найку, в провинции Иссэ, омываемой волнами Великого океана, возвышался первобытный храм Тень-Сио-Дай-Тсин. По священным преданиям, башня Солнца родилась на том самом месте, где стоял храм.

Там древние предания, смутные легенды первобытных времен свято хранились жрецами, которые изучали глубокий смысл символов.

В те таинственные времена, когда мир еще не существовал, смесь элементов носилась в пространстве. И земля, и небо составляли тогда одну массу, подобно тому, как белок и желток смешаны в зачаточном яйце.

Но вот возникли три невещественных бога: высшее божество, творец душ и творец материи, тогда прекратился хаос. Тяжелые и темные части сплотились и образовали землю, легкие и тонкие поднялись и образовали небо.

Вскоре из тинистой и жидкой земной массы, среди плавающего тумана, поднялся мохнатый цветок; в его полуоткрытом венчике сидел бог Тростников в зародыше. В течение бесчисленных лет он охранял рождающийся мир. За ним следовал дух Воды, он царил тысячу миллионов лет.

В течение этих неизмеримых времен на небе сменялись поколения богов. Тогда в эфире царствовала седьмая божественная династия. Однажды с высоты моста, переброшенного через облака, бог Иза-На-Ги и его супруга Иза-На-Ми посмотрели на землю.

— Я везде вижу одну безбрежную воду, — сказал бог.

И концом своего копья, украшенного драгоценными камнями, он пошевелил поверхность моря, тина поднялась наверх и, растянувшись, остановилась на месте. Так образовался первый остров Японии. Вскоре он покрылся растительностью, населился четвероногими и птицами и стал так очарователен, что Иза-На-Ги с подругой сошли с неба и стали жить на острове. Птицы научили их любить, и у них родилась богиня Солнца. Затем божественная чета породила духов ветра, дождя, горных металлов, богиню Луны, «которая смотрит сквозь покров ночи», наконец, людей, потомство которых заселило остров. Тогда творцы Японии вернулись на небо, поручив управление миром своей возлюбленной дочери, богине Солнца.

Все подданные светозарной богини должны были хоть раз в жизни сходить на богомолье к ее храму в Найку, чтобы очистить свою душу. Потому-то этот город был постоянно переполнен богомольцами: одни приходили, другие уходили. Одни являлись верхом или в норимоно, другие, наиболее угодные богине, шли пешком с соломенной циновкой, служившей им постелью, и с деревянной ложкой для черпанья воды из придорожных ручьев.

Храм отличался необыкновенной простотой. Это было маленькое здание с широкой соломенной крышей, один фасад его был открыт. Его окружали вековые кедры, а шагах в двадцати перед храмом стоял священный портик Торие; он состоял из двух высоких столбов, наклоненных немного один к другому и на вершине скрепленных двумя перекладинами, причем концы верхней перекладины поднимались к небу. В храме находилось только круглое зеркало из полированного металла — символ ясновиденья и чистоты.

Напротив этого зеркала на деревянных ступенях храма преклонил колени принц Нагато в то время, когда ему назначила Кизаки. Уже наступила ночь, взошла луна, и ее свет падал на землю сквозь узоры высоких ветвей и листвы. Вокруг храма становилось пустынно: жрецы удалились в роскошные пагоды, которые находились по соседству с простым памятником первых веков, богомольцы разошлись, и только кедры глухо шумели от ветра.

Принц прислушивался. Святость места невольно действовала не него, и ночь казалась ему особенно торжественной. В этом молчании было что-то грозное, кедры бросали угрюмую тень, голубой взор месяца как бы плакал над ним. Отчего сердце его сжималось с непреодолимой тоской? Что он узнает? Почему государыня находилась в Найку, вместо того чтобы быть в своем дворце? Сто раз он задавал себе один и тот же вопрос и не мог на него ответить.

Наконец он почувствовал, что кто-то слегка тронул его за плечо. Он встал, возле него стоял молодой бонза. Последний пошел вперед, не говоря ни слова. Нагато следовал за ним.