Жемчужина страсти - [57]

Фаткура сумела не закричать. Она пошла к Тике, с нее было достаточно. Она была ужасно бледна, но спокойна. Она прижимала к себе саблю, которая причиняла ей боль, но успокаивала ее.

— Заклинаю тебя, вернемся, госпожа! — сказала Тика. — Если тебя увидят, нам не станут доверять и запрут нас.

— Ты права, — сказала Фаткура, — но я непременно должна знать, в какую часть замка поместили Нагато. Они хотят убить его, они осудили его на позорную смерть. Если я не могу спасти его, так я, по крайней мере, доставлю ему то, благодаря чему он может умереть благородной смертью.

— Я могу пройти незамеченной, — сказала Тика, — я могу говорить со слугами, не возбуждая подозрения, сумею узнать то, что ты хочешь.

Фаткура возвратилась во дворец и в изнеможении опустилась на подушки. Она почти ни о чем не думала.

Тика долго не возвращалась. Когда она вернулась, ее госпожа все еще сидела на прежнем месте, неподвижная.

— Что, Тика? — спросила она, увидев молодую девушку.

— Я знаю, где он, госпожа; мне издали показали место, где он находится. Я сумею тебя провести туда.

— Идем! — сказала Фаткура, вставая.

— Что с тобой? — вскричала Тика. — Еще совсем светло, нужно подождать ночи.

— Это правда, — сказала Фаткура, — подождем.

Она снова легла. До вечера она оставалась неподвижной, безмолвной, устремив взгляд в одну точку пола. Когда совсем настала ночь, Фаткура поднялась.

— Идем! — сказала она.

Тика ничего не возразила и пошла вперед. Они снова прошли сады, разные здания, дворы. Молодая девушка проверяла путь, смотря время от времени на большую башню, на которой блестел фонарь.

— Видишь это здание с двумя крышами? Их можно различить на небе. Там.

— Окно освещено, — сказала Фаткура. — Он там, возможно ли это? Побежденный, заключенный, готовый умереть.

Они все двигались.

— Есть там солдаты? — тихо спросила Фаткура.

— Не знаю, — сказала Тика, — я никого не вижу.

— Если мне не удастся поговорить с ним, я брошу саблю через его открытое окно.

Они все шли, спускаясь по небольшому склону.

Вдруг Фаткура почувствовала, что чья-то сильная рука схватила ее и удержала сзади.

— Еще шаг, и ты упадешь в глубокий ров, который находится там, на уровне с землей, — сказал чей-то голос.

Фаткура узнала принца Тозу.

— Все кончено! — пробормотала она.

Он продолжал держать ее. Она делала всевозможные усилия, чтобы освободиться от этих объятий, но ей это не удавалось.

— Так-то ты благодаришь меня за то, что я спас тебе жизнь? — сказал он. — К счастью, я был предупрежден о прогулке, которую ты задумала предпринять сегодня вечером, и следил за тобой, чтоб охранить тебя от всякой опасности. Ты не знаешь, значит, что каждое твое слово, каждое движение точно передается мне? Неужели ты думаешь, что мне неизвестен был бессмысленный план, который ты придумала, чтоб спасти своего жениха или доставить ему средство ускользнуть от моей мести?

— Пусти меня, подлец! — стонала Фаткура, вырываясь.

— Нет, — сказал принц, — ты останешься на моей груди. Прикосновение твоего гибкого стана приводит меня в восторг. Я решился любить тебя, вопреки тебе. Тем не менее, я хочу сделать последнюю попытку, чтобы завоевать твою любовь. Дай мне ее — и я позволю тебе снести Нагато ту саблю, что ты похитила у одного из моих солдат.

— Это предложение вполне достойно тебя, — сказала Фаткура с ненавистью.

— Ты отказываешь?

— Принцесса Нагато не обесчестит своего имени.

— В таком случае тебе придется возвратить мне это оружие, — сказал принц, схватывая саблю с груди Фаткуры. — Ты могла бы ускользнуть от меня, прибегнув к смерти, что причинило бы мне большое горе. Подумай о предложении, которое я тебе сделал: у тебя есть время до завтра. До часа казни, на которой ты будешь присутствовать, в твоей власти предоставить твоему супругу более легкую смерть.

Принц проводил молодую женщину обратно в ее дворец, потом покинул ее.

Несчастная была так удручена ударом и отчаянием, что ей казалось, будто она не существует.

Фаткура заснула сном, полным сновидений. Но весь ужас, который может породить лихорадочная дремота, был менее ужасен, чем действительность. Когда она проснулась, первая же мысль заставила сжаться ее сердце и вызвала на лбу холодный пот.

Принц Тоза спрашивал, что она решила и к какого рода смерти должен готовиться принц Нагато.

— Скажите Тозе, — гордо ответила принцесса, — чтоб он перестал оскорблять меня, притворяясь, что верит в мою способность запятнать имя Нагато бесчестным поступком.

Тогда ей объявили, что казнь будет совершена перед ее окнами, в ту минуту, когда солнце начнет спускаться к западу.

— Может быть, этот гнусный вельможа воображает, что я переживу смерть того, который мне дороже самой себя? — сказала Фаткура, когда снова осталась наедине с Тикой. — Он думает, что удар, который поразит милого на моих глазах, не убьет меня? Он не знает, что такое сердце женщины.

Тика молчала. Она плакала у ног своей госпожи.

Перед домом ходили взад и вперед. Песок хрустел под многочисленными шагами.

Фаткура подошла к окну. Она смотрела из-за шторы.

Вокруг площади, которая расстилалась перед фасадом дворца, ставили столбы. Люди, взобравшись на лестницы, стучали колотушками по верхушкам столбов, чтобы вогнать их в землю. Потом принесли ящики, покрытые черным лаком, с серебряными углами, и вынули оттуда белые шелковые драпировки, которые прикрепили к столбам, так чтобы завесить площадь с трех сторон. На землю постелили много циновок, а в середине — совсем белую с красной полосой. На эту циновку должен был сесть осужденный. Под окном Фаткуры поставили складной стул для принца Тозы, который хотел присутствовать при казни.