Жемчужина на счастье - [29]

Калеб сделал глубокий вдох и нырнул в прозрачную воду. До сих пор он нырял лишь на мелководье. А здесь, на глубине, свет с поверхности казался лучом прожектора. Когда Калеб достиг первой линии садков, легкие уже начали гореть от недостатка кислорода. Уже зная от гида, что по размеру раковин невозможно определить величину содержащихся внутри жемчужин, он отцепил ближайший садок и рванулся вверх.

Едва отец вынырнул, Тристан радостно закричал:

– Папа! Что ты достал?

Хиро кивнул Калебу. Спустя несколько мгновений на поверхности один за другим показались остальные ныряльщики.

– Все возвращаемся к пирсу, чтобы вскрыть раковины, – скомандовал гид.

Когда он прибуксировал Тристана к Аддисон, та вытащила сына из воды, вытерла насухо полотенцем и переодела в сухое.

Калеб немного оттянул пальцем резинку купальных шорт.

– Дайте мне пару минут – я тоже переоденусь.

Он нырнул в раздевалку за магазинчиком и там торопливо надел свои шорты и футболку прямо на мокрое тело. Зайдя в магазин, Калеб увидел, что Адди сон и Тристан стоят у одного из прилавков и разговаривают с продавщицей.

– Смотри, папа, это твоя!

Сын гордо указал на одну из устриц. Аддисон, скрестив руки на груди, поддразнила мужа:

– Если там нет жемчужины, тебе не поздоровится.

Продавщица кивнула ему:

– Меня зовут Мехерио. Я хочу показать вам, как мы собираем урожай. – Она с улыбкой взяла устрицу, добытую Калебом. – Эта маленькая красавица – ваша. Нужно обращаться с ней осторожно.

Несколько минут ушло на то, чтобы аккуратно зажать устрицу в тиски. Затем Мехерио приоткрыла створки раковины ровно настолько, чтобы можно было просунуть в щель пинцет. Повернувшись к Коннорам, продавщица прошептала:

– Мы делаем это очень осторожно, потому что хорошая устрица может давать жемчуг семь лет. Наши жемчужины обычно одного из пяти цветов: голубые, зеленые, красновато-лиловые, сине-зеленые и золотистые. Лишь очень немногие – черные. В основном попадаются темно-зеленые.

Калеб затаил дыхание, глядя, как Мехерио вытаскивает из устрицы жемчужину. Он кинул взгляд на Аддисон и Тристана: те тоже замерли, прижав руки к груди. Не удержавшись, Калеб вынул мобильник и исподтишка сфотографировал жену и сына.

– Она черная! – воскликнул Тристан. – Черная!

– Не совсем, – уточнила Мехерио, поднося к свету зажатую пинцетом жемчужину. – Но почти.

Продавщица положила ее на лоскут бархата.

Странно, до чего эта жемчужина, вытащенная Калебом из лагуны, заворожила его и его близких. Мехерио, очевидно, привыкла к тому, что жемчужины оказывают на людей подобный эффект. Она продолжала негромко объяснять:

– Ценность жемчужины определяется по ее блеску и наличию или отсутствию дефектов.

Продавщица вынула линейку и измерила жемчужину.

– Большая. Около пятнадцати миллиметров.

Она обнажила в улыбке безупречные белые зубы.

– А можно ее потрогать? – спросила Аддисон.

– Конечно. Она ведь ваша. – Мехерио кинула взгляд на Калеба. – По крайней мере, я надеюсь, что вы ее купите.

Калеб наклонился, разглядывая жемчужину. Та переливалась всеми цветами радуги.

– Желаете забрать ее как есть? Или хотите, чтобы наш ювелир сделал из нее какое-нибудь украшение?

– Подвеску, – в один голос произнесли Аддисон и Калеб.

Их взгляды скрестились, на лицах вспыхнули улыбки. На несколько секунд обоим показалось, что между ними все просто идеально – именно так, как должно быть.

Эту женщину Калеб любил всем сердцем и не мог себе представить жизни без нее. Никого больше он не сможет полюбить так сильно.

Они предназначены друг для друга.

Он взял жену за руку, пальцы их сплелись.

– Ваш ювелир сможет сделать оправу для этой жемчужины?

Мехерио сказала:

– Идемте со мной. Вы сами выберете, во что ее оправить: в золото или серебро, а еще понаблюдаете, как наш ювелир изготовит оправу прямо при вас.

Калеб нащупал в кармане кредитную карту. Не важно, во сколько им обойдется все это. Такой опыт – бесценен.

Прижавшись к мужу, Аддисон смотрела, как работает ювелир. Калеб положил руку ей на живот, но через несколько секунд жена подвинула его руку чуть выше.

Он огляделся по сторонам, не решаясь прикоснуться на людях к ее груди. Рассмеявшись и зарывшись носом в шею Аддисон, Калеб поинтересовался:

– Ты точно не пила тот ром?

Она обернулась.

– Точно. – Помолчав, она добавила: – Спасибо тебе.

– За что?

– За это… За сегодня.

Ювелир протянул им оправленную жемчужину, превращенную в подвеску на длинной золотой цепочке, которую выбрала Аддисон.

Калеб поблагодарил его, отвел волосы с шеи жены и помог ей застегнуть цепочку. Аддисон с легкой улыбкой наблюдала за его действиями в зеркало перед собой.

Жемчужина легла в ложбинку между ее грудей, переливаясь всеми цветами радуги.

Все еще глядя на мужа в зеркало, Аддисон тихо произнесла:

– Спасибо. Она такая красивая.

Склонившись к уху жены и положив руки ей на плечи, Калеб прошептал:

– Ты достойна тысячи таких.

Он очень хотел ей это сказать.

Но Аддисон смотрела вдаль, словно думала о чем-то другом. Услышала ли она его?

Глава 9

– Сюда, мадам, – произнесла Мариша, сотрудница отеля. – Уверена, мы сможем что-нибудь подобрать для вас.

Когда она открыла дверь, Аддисон чуть не ослепла от сверкающих блесток. Дюжины длинных вечерних платьев висели на вешалках вдоль стен.