Жемчужина - [58]

Мы прошли площадь насквозь и немного расслабились. И печальная Зарбат ненадолго украсилась бледной улыбкой.

Сколько же я не был здесь? Полгода? Но тогда пробегом… Да, почти два оборота, получается… Город совершенно не изменился: те же крытые трехъярусные главные улицы, треугольником сходящиеся к центру, где высилась Башня. Те же очертания крыш. Наверняка садовники посадили девятку-другую деревьев в навесных садах, однако, за исключением этого, едва ли я обнаружу какие-нибудь бросающиеся в глаза нововведения — жители Солнечного чрезвычайно консервативны.

Ворота прибашенной площади встретили нас распахнутыми настежь, но их скоро закроют, близится тьма. Кстати, нам туда и не надо, Башню лучше обходить стороной. Если можно было бы покинуть район Хабара, вообще не проходя через Старый город, мы бы, конечно, так и поступили — подальше от координаторов, поближе к народу.

Новый город начинался сразу за крепостными стенами. Миновав глубокую арку ворот, мы расслабились еще больше. Пока никаких препятствий нашему плану, каким бы он ни был, не возникало. Любопытно, какой же у нас план? Мое знание пока ограничивалось намерением попасть в Солнечный город.

— Могу ли я спросить? — обратился я к Армир, на всякий случай избегая называть ее по имени.

— Можешь. Но ты правильно избегаешь имен, — ответила она.

Я хотел было предложить взять другие имена, однако вовремя вспомнил, как жрицы относятся ко лжи, и язык застрял в моем рту — к слову, давно уже не вкушавшем ничего съестного… Я запнулся, и произнес совсем другое:

— Было бы неплохо перекусить. Наши силы скоро начнут убывать…

Нарт прыснула, прикрыв рот ладошкой. Армир метнула в нее взгляд, и та сразу посерьезнела. Я тоже постарался сдержать улыбку, слишком уж непривычными казались мне эти лысые женщины, слишком уж я изменился и, пожалуй, даже привязался к их красивым густым волосам. Мои-то не вырастут уже никогда: изменения, выполненные жрецами Звездного огня, необратимы.

— В твоих словах есть смысл. Но сначала найдем Гаруссу. Он накормит нас и устроит на ночлег. Скоро уже падут тени, — Армир указала на небо, — до тьмы не дольше девятины.

Насколько я помнил город, наставница вела нас к храму Рыбака, главной звезды хуаргаев, особо почитаемой также центростанниками. Считалось, она покровительствует обмену и ремеслу, связанному с кожей, панцирями, одеждой — всем, чем закрывают тело. Яркая и красная, эта звезда считалась одной из сильнейших в наших краях и уважалась многими народами.

В Солнечном городе храму Рыбака отводилось не самое лучшее место, ближе к южным воротам. Настоящей крепостной стены здесь не было, поскольку о войнах уже почти забыли. Предместья застраивали, заботясь лишь о защите от диких зверей. Храм напоминал ступенчатый кристалл черного камня, венчаемый треугольной жертвенной чашей, всегда наполненной негасимым темным огнем. Такой огонь давали горючие камни, маслянистые на ощупь, но никто никогда не видел, чтобы служители подбрасывали их в чашу. Считалось чудом, что жертва приносится непрерывно и как бы сама собой, питаемая лишь молитвами жрецов. У каждого храма в Хампуране было свое чудо, а у некоторых — и по два. И все они имели естественное объяснение, если покопаться.

Непривычный вес оттягивал мою одежду справа сзади. Еще задолго до подхода к храму Рыбака, когда улицы превратились в двухъярусные, а некоторые и вовсе потеряли статус, пролегая исключительно по мостовой и даже лишившись навесов, наставница, прикрываясь от любопытных глаз, вкрутила мне в пояс выжигатель. Видя мое недоумение, бросила:

— Не доверяй святошам, — и не стала больше ничего объяснять.

У ворот храма оказалось пустынно. Рыбак — не самая популярная звезда-предок в Солнечном городе, тут вам не Хуарга. Никто не встретил нас и в парадном коридоре. Шуршал красный песок дорожки, затем синий песок дорожки, затем снова красный. Наконец, нам встретился жрец. Он сидел на каменной скамье, покрытой пористым дурсом, деревом, известным своим теплом и прочностью. Тонкий узор на бритой голове означал пожизненный статус смотрителя храма. Выше ему не подняться.

Завидев посетителей, он вопросительно шевельнул ладонью.

— Да пребудет святое пламя в незыблемом горении! — произнесла Армир, приветственно поднимая руку в ответ на его вопрос. Но жрец смотрел на меня.

— Женщина говорит от моего лица, — с максимально надменным видом, на который только был способен, поправил положение я. Так себе поправил, конечно: мужчина должен идти впереди, женщина должна молчать. Армир, видать, никогда не ходила с мужчиной по городам в пределах стен Хампураны, а в диких краях, в тени Башен, правила совсем другие, не говоря об острове Лальм. И я сплоховал, не сообразил вовремя… Первая наша серьезная осечка, уважаемая наставница, и, надеюсь, последняя. Иначе все кончится плохо. Пока меня просто засчитали за… странного. За очень странного. Нормальный святоша постеснялся бы такой компании.

— Рыбак доволен вашими словами, — неожиданным басом произнес смотритель. — Пусть сопутствует вам удача в делах.

Ответное пожелание могло бы быть и побогаче, ну да ладно, спасибо и за такое. Армир, кажется, поняла свою оплошность и теперь молчала. Но я знал, что сказать: