Жемчужина его гарема - [31]

— Но они не знают, что это я, — тихо ответила Кира.

Он выругался.

— Но я знаю.

Это были самые длинные двадцать четыре часа в ее жизни. Неужели только один день прошел с тех пор, как она обо всем рассказала Калену?

Кира вернулась в Лондон.

— Будет лучше, если ты уедешь, — сказал Кален, швырнув ее вещи в чемодан. Она тупо наблюдала за мужем.

— Куда?

Кален не хотел смотреть ей в глаза.

— В Лондон.

— Я бы предпочла поехать домой.

— Это и есть твой дом.

— Нет. Это твой дом, а мой — в Далласе. Я живу там. И именно туда я хочу поехать.

— Сперва мы должны все уладить.

— Что именно?

— Нашу семейную жизнь.

Ах, да, конечно. Юридические дела. Кира попыталась улыбнуться.

— А мы не можем разобраться с этим прямо сейчас?

Он застегнул молнию на чемодане.

— Нет. Я слишком зол. Мне нужно время и уединение. Тебе, вероятно, тоже.

Но Кире было нужно совсем другое. Ей была нужна любовь, нежность, доброта. Зачем ей время?

Кира молчала в течение всего полета. Когда она начала разбирать вещи в квартире Калена, то поняла, что ничего не хочет видеть. Единственный наряд, который Кира хотела сохранить, — это свадебное платье, потому что чувствовала себя в нем по-настоящему красивой.

Кира повесила платье на вешалку, погладила нежный шелк.

Она не получала от мужа никаких вестей уже несколько дней.

Ей хотелось знать, что он собирается делать. Захочет ли он с ней развестись? Или надеется все уладить по-другому?

Прошла неделя с того дня, когда самолет доставил ее в Лондон. И все это время Кира не могла ни есть, ни спать.

Как он мог быть таким бессердечным и жестоким?

«Потому что он на самом деле такой», — ответила Кира самой себе.

Он отправил ее сюда не потому, что она об этом попросила, а потому, что так ему было удобно.

Ему.

Ей очень хотелось увидеть Калена. Она не могла представить себе жизнь без него.

Любила она его или ненавидела?

А если ненавидела, то почему ей так хотелось получить от него весточку? Почему ей не хватало запаха его кожи? Тепла до боли знакомых губ?

Ее размышления прервал звонок в дверь. Это был он.

Кален вошел, отдал пальто дворецкому и прошел в комнату. Кира глядела на него во все глаза.

Очень высокий, красивый. И еще более мрачный.

Нужно было что-то сказать, поздороваться с ним.

По закону она была его женой. Но Кира чувствовала себя так, будто они уже развелись.

— Привет, — хрипло произнесла она.

— Mesal-khir, — ответил Кален.

«Добрый вечер». Это приветствие вдруг живо напомнило девушке те дни, что они провели вместе в пустыне, караван, их ночи в палатке и тот рассвет, когда Кален впервые занимался с ней любовью… Это было самое удивительное утро в ее жизни.

— Выпьешь чего-нибудь? — спросила Кира, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. Не плакать, не плакать, не плакать…

— Разве мне это нужно?

Кира не знала, что ему было нужно.

— Прошла целая неделя, — просто заметила она.

— Мне нужно было подумать.

— Ты знаешь, что такое ад? — спросила она тихо.

— Расскажешь?

— Это когда тебя ловят на лжи, от которой ты не можешь сбежать. Оказаться в ловушке тех секретов, которые являются для тебя постоянным источником стыда.

Он ничего не ответил.

— Это когда не можешь получить прощение.

Она повернулась и обхватила себя руками. Танцовщица, королева красоты, невеста шейха, жена султана Оуахи.

И все это было ни к чему. Ничего не значило, если мужчина, которого она любила, даже не уважал ее.

— Я не смогу жить без твоего прощения, — добавила она, поднимая взгляд. — И за эту неделю — самую долгую в моей жизни — я осознала, что Бог никогда не отказывал мне в прощении. Он не стыдится меня. И я не стыжусь себя.

Теперь Кире было все равно, что о ней думают другие. Ее не беспокоило даже, что о ней думает Кален.

Ей хотелось перемен. Начать новую жизнь, открыть чистую страницу.

— Я не занималась сексом с мужчиной на твоей вечеринке, — сказала Кира, подняв подбородок. — Я была оскорблена. Сексуально.

— Кира…

— Нет, дай мне закончить. Ты не позволил мне рассказать это в Оуахе, а мне было так больно, что я не могла защититься. Именно поэтому я и не стала защищаться. Однако это был последний раз, когда я безропотно перенесла оскорбление. Потому что я заслуживаю лучшего. Той ночью на твоей вечеринке на меня напали, применив физическую силу. Меня жестоко изнасиловали, и ты стал первым мужчиной, с которым я была после той кошмарной ночи.

Дрожа от усталости, Кира хотела было сесть, но она должна была высказать все, что жгло ей душу.

— На прошлой неделе ты сказал, что тебе нужно время и уединение. Вынужденное одиночество заставило меня понять, что я тоже ошиблась.

— Кира…

— Я не собираюсь извиняться. Я отказываюсь извиняться за то, что сделали со мной. И отказываюсь извиняться за то, что не была девственницей, когда мы поженились. Все эти годы я молча страдала, Кален, и не намерена больше страдать.

Ответом на ее гневные слова было молчание.

— Прости меня, — сказал он.

— Это все, что ты можешь мне сказать?

Тяжелое молчание наполнило комнату. Он склонил голову.

— Я был не прав.

— И тебе потребовалась целая неделя, чтобы это осознать?!

— Нет. На это у меня ушло пять минут. А остальные шесть дней, двадцать три часа и пятьдесят пять минут я охотился за тем ублюдком, который причинил тебе боль.