Желтый жук - [7]
— Запасливый, собака, — процедил сквозь зубы Кидд, принимая замочек из рук Вана. — Сундучка еще нет, а замочек уже приготовил. Вы, русские, вообще, запасливый народ, хомяковый. Ну, а как он тебе вообще не понадобится? Ведь я ж вас всех застрелить собрался, чтоб про сокровища могила полная…
Все замерли. В костре треснуло полено, кувыркнулось, увлекая за собой колесо искр. Капитан пояснил:
— Шутка.
Первым засмеялся Бумба. За ним все остальные.
— Правильно, — сказал Кидд. — Если кто шутку шутит, то все смеяться должны. А то ведь, каждый, небось, об одном думает. Наслушались пиратских историй.
Хмырь еще смеялся, хлопая себя по коленям, как вдруг простая и ясная мысль полыхнула под черепом: А ведь правда — убьет!
Он вспомнил, как в прошлом году зарывали стофунтовый сундучок с испанского галеона, неподалеку от мыса Кабу… Кидд отправился с матросом по имени Сбышек, а обратно вернулся без Сбышека, сказал, что тот утонул в болоте. И только сейчас Хмырь подумал, что нет и не было никаких болот в районе мыса Кабу-Бранку, не было никогда никаких болот…
Сразу вспомнился урядник, Михайлов Петр, его розовые сытые щеки, большой круглый лоб, тонкие, завитые, словно виньетки в книжке, усики… Как он сорвал со стены лампадку и блестя глазами, хохоча, масла плеснул себе на елду… Убьет, точно убьет.
— Что, Хмырь, приуныл? — улыбнулся Кидд. — Думаешь, и вправду застрелю? А ты пошевели мозгами под черепушкой. Как это я вас, четверых, один, застрелю? Вот мои пистолеты. Оба заряжены. Порох на полке, не отсырел. Ну и что? Пистолетов два, а вас четверо. Как же это я вас застрелю? Так-то. Я вас, ребята, по особому признаку выбрал. Русские вы все. А русский народ, — Кидд поднял вверх палец, словно проверяя ветер, — самый надежный народ в мире. Я верю вам, ребята. По всем морям. Русский — это могила.
— Врешь, капитан, — подумал Бумба. — Лестью нас не купишь — пуганные. Тот выиграет, кто нанесет первый удар.
— Только бы успеть смыться, — подумал Сол. — Например, пронесло меня. Пойти в кусты. Понос у меня. Камзол на ветку повесить, издали — будто я там сижу…
— Русский, оно конечно, — подумал Хмырь. — Урядник, он, верно, не русский был. Доберусь до него. Он теперь, считай, чином повыше — выслужился. Живет себе и не знает, что я тоже живу.
— Вот если бы придумать такую лодку, чтоб под водой ходила… — подумал Ван. — Всплывает, значит, откуда ни возьмись, и сразу — на абордаж…
— Что вы, черти, приуныли, а? — весело окликнул Кидд. — А у меня для вас новая загадка-задачка припасена.
Все замерли, обратившись к капитану. Сол улыбался, показывая, что ему очень интересна новая загадка-задачка. Ван улыбался, потому что ему и вправду было интересно. Хмырь не улыбался, настороженно смотрел. Бумба не улыбался.
— Ну, например… — продолжал Кидд. — Вот мы сундук зароем, но надо ведь место заметить. Ладно. С этим я придумал уже. Но надо ведь и записать, где зарыто, на ту оказию, если со мной что случится. Тогда пусть кто-то другой отроет, старина Флинт или еще кто… А ну как записка в неправильные руки попадет? Как с одной стороны, записку написать, а с другой — чтоб никто не понял, что там написано?
Сол просиял. Он-то знал правильный ответ:
— Шифром надо.
— Ага, молодец. А шифр ведь тоже надо куда-то записать. А ну как кто-то и шифр найдет?
— Шифра записывать не надо, — сказал Бумба. — Запомнить просто.
— Яйца оторву, — сказал Кидд. — Я ж говорю: если я тогда мертвецом буду. Шифр должен быть. И записка должна. Так как же?
Команда молчала. Никто не мог сообразить ответа, хоть все и старались во всю.
Кидд подождал с минуту, затем хлопнул себя по коленкам и достал из кармана кусок бумаги, бережно развернул:
— Вот слушайте. Слушайте и пусть каждый скажет, что это значит.
Кидд порылся еще в своем мешке, достал золотое пенсне, нацепил на нос и прочитал:
— Хорошее стекло, трактир епископа на чертовом стуле. Большая ветка, седьмой сук с востока. Стреляй в левый глаз мертвой головы. От дерева прямо через выстрел пятьдесят футов. Понятно?
— Ничего не понятно, — покачал головой Бумба.
— Я только про пятьдесят футов понял, — сказал Ван. — Это глубина, да?
— Возьми свою лопату. Собери. Выкопай мне яму в пятьдесят футов глубины. А я посмотрю.
— Верно: не глубина…
— Так-то, — сказал Кидд, пряча бумажку за пазуху.
Тут только Сол заметил, что это не бумажка вовсе, а пергамент, и написано на нем было не на языке каком-то, а цифрами и крестами… Шифр это…
Следовательно, все уже было готово, и действовать надо немедленно. Сол схватился за живот, скорчил мучительную гримасу и тихо застонал. Никто не обратил на него внимания. Сол застонал громче. Кидд с отвращением посмотрел на него.
— Живот схватило, — пояснил Сол, затем медленно, опираясь о землю, встал и заковылял на край поляны. Спиной он чувствовал взгляды. Поляну обрамляли густые кусты тамариска, за ними возвышались деревья, в целом, местность понижалась к востоку, образуя небольшой овраг, по которому можно было достичь побережья, а дальше — обманом двинуться на юг, поскольку искать его бросятся, скорее, на север. Только вот в чем вопрос: бросятся — когда? И бросится — кто? Сейчас они не смогут оставить сундук. Следовательно, погоню, если она и будет, можно ждать только с завтрашнего утра. И направлена она будет на север…
Глубокой зимней ночью на улице обнаружен труп бомжа, в то же время в городе пропал приезжий бизнесмен. Оба события как-то связаны, поскольку и убитый, и пропавший были одеты совершенно одинаково. Следователь Пилипенко в недоумении, а его друг, независимый журналист Жаров, просто потрясен: видеокамера ночного магазина зафиксировала таинственную фигуру, которую можно считать призраком убитого, если, конечно верить в то, что призраки на самом деле существуют. Только вот в чем нелепость: «призрак» появился в городе за несколько часов до того, как сам человек был убит…
На многолюдном пляже произошло странное событие: к берегу подошла неуправляемая яхта. Похоже, что экипаж спешно покинул судно, спасаясь от чего-то ужасного: об этом говорит и отсутствие надувной шлюпки, и загадочная запись в бортовом журнале, и совсем уж немыслимое – кофейник, кипящий на плите… Журналист Жаров вспоминает трагедию знаменитой бригантины «Мария Целеста», тайна которой так и осталась неразгаданной, но вскоре на одной из городских квартир находят труп хозяина яхты и к делу подключается следователь Пилипенко.
В курортном поселке работает аттракцион – лабиринт с пластиковыми стенами. Территория незначительная – с волейбольную площадку. Тем более странно, что в этом скоромном лабиринте один за другим исчезают люди. Журналист Жаров откликается на просьбу своего друга, хозяина аттракциона, и лично обыскивает каждый закоулок лабиринта. Пропавшие посетители не найдены, зато обнаружен труп… Теперь дело попадает в руки следователю Пилипенко: за этими загадочными исчезновениями, которые журналист уже готов объяснить теорией разрыва пространства-времени, сыщик обнаруживает конкретную историю, кровавую и страшную, вполне в духе времени, связанную с действием определенных сил.
По городу ползут странные слухи: в сумерках на окраине появляется устрашающая фигура, чей вид приводит в трепет запоздалых прохожих. Что это – экзотическое животное, сбежавшее из зверинца, переодетый человек или не известное науке существо? Независимый журналист Жаров решает выследить монстра. Когда на пустыре находят истерзанный труп, за дело берется следователь Пилипенко. Он не верит в таинственного «Пустырника» и расследует преступление, совершенное реальными людьми, по самой традиционной причине. Невероятным кажется ему лишь способ, которым было совершено убийство: пожилая женщина приручила целую стаю котов и уверяет, что может управлять своим «войском» при помощи древней магии…
На окраине города обнаружено древнее захоронение. Это настоящая археологическая сенсация: в запечатанном склепе покоятся останки самого Овидия – великого античного поэта. Сотрудников экспедиции ожидает триумф, но события оборачиваются трагедией: археологи погибают один за другим. Независимый журналист Жаров предполагает, что столкнулся с настоящим проклятием, наложенным на гробницу, но его старый друг, следователь Пилипенко, уверен, что имеет дело с серией хорошо продуманных убийств. И все же: какова природа таинственных явлений в древнем могильнике? Что видел на дне ямы сторож – настолько ужасное, что его разум не выдержал этого зрелища?
На диком пляже под Аю-Дагом найден труп девушки. Преступление выглядит как изнасилование и убийство, но многие странные факты наводят журналиста Жарова на мысль, что это – кара некой тайной секты, совершенная над одним из ее адептов. В тот же самый день неподалеку от города убита еще одна женщина. Следователь Пилипенко озадачен тем, что на второй жертве надето платье, каким-то образом взятое из гардероба первой. И уж совершенно никак нельзя объяснить, почему орудием убийства является яд, который используется только мировыми спецслужбами и террористическими группировками.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Читательской аудиторией книг серии «Ave Media» могут быть в равной степени люди образованные, знакомые с произведениями, которые автор использует как явления природы, так и молодые люди, не знающие предысторий действующих персонажей, поскольку книги именно так и написаны, что культурные ассоциации не являются главной и уж тем более единственной целью автора. В сущности, на своем идейном уровне — это книги о девяностых годах, о переломе, произошедшем в стране и в мире, написанные в причудливой форме аллюзий к мировой культуре, исторической реальности.Все события и персонажи серии вымышлены и любые совпадения с реальностью случайны.
Действие произведений серии «Ave Media» происходит как в далеком прошлом, так и в современном мире. Само собой, что и персонажи могут носить имена ныне здравствующих или недавно почивших людей — хоть Ленина, хоть Леннона. Однако, как ни парадоксально это прозвучит, даже для данной книги справедливо следующее замечание: «Все события и персонажи серии вымышлены и любые совпадения с реальностью случайны…».
В этой книге собраны авемедийные произведения исключительно из литературного ряда. Это и история о скромном цирковом служащем Гудвине, который в течение нескольких лет был безраздельным диктатором Изумрудного города, и очередное блестящее расследование Шерлока Холмса, в ходе которого он демонстрирует искусство дедукции своим молодым коллегам, а также встреча через тридцать лет Малыша и Карлсона, значительно потрепанных жизнью, как и сама крыша, где происходит это историческое событие.Все события и персонажи серии вымышлены и любые совпадения с реальностью случайны.
Берлин, 1945 год. Сонная Европа, уставшая от долгих мирных лет. Адольф Гитлер стал известным художником-антифашистом. Он пишет картину «Mi Lucha», что в переводе с испанского означает «Моя борьба» – название книги мексиканского диктатора. Содержание картины напоминает нам «Гернику» Пикассо.Какие-то люди похищают живописца прямо из его мастерской, тайно везут в Мексику, где к власти пришли лучисты во главе с Троцким и первым идеологом лучизма, таинственным товарищем Лучо. Они основали в Латинской Америке тоталитарную империю, которая развязала вторую мировую войну на Американском континенте, напала на США.