Желтый дьявол - [41]
Вошла, подсела к ним близко, и тоже шопотом… Так увлеклись, что не слыхали, как кто то тихо стукнул по раме окна. Еще раз, — сильнее…
Тогда все насторожились.
Попов бесшумно в соседнюю комнату — предупредить. А Любовь Прокопьевна к окну:
— Кто там?
… — Ну, что, дочка, из деревни пишут?.. — смотрит по простому. Пожилая женщина; из-под шарфа выбились белые пряди волос.
А возле, на лавочке — дочка: молодая, беленькая, с веселыми светлыми глазами — читает газету, смеется…
— Да пишут, что Москву взяли уже…
— А который-то раз? — и седая женщина качает головой, — грехи!..
— И, да уж и не знаю который… — дочка весело, а сама острыми глазами по вагону.
Мало пассажиров.
Стучит и гремит расхлябанный, старый жесткий вагон. Давно уже рассвело, а темно в вагоне. Весь Амурский залив в тумане. Мутными клочьями врывается в дверь, соленою слизью оседает по стеклам, стенкам, скамьям…
… — Читать, мамаша, еще? — остроглазая белая, хитренько так, на старушку.
— Не стоит, дочка…
Подумала, покачала головой.
— Нэма в свити правды, колы брехливый свит настал…
Вздыхает, кутается.
— Каждый день берут Москву… утешаются…
— И не возьмут, Любовь Прокопьевна… — Танючка ей на ухо весело, уверенно.
— Дай-то, господи…
И Любовь Прокопьевна истово крестится.
— Ничего, не смейся, востроглазая, — я по своему большевичка. Старуха я, — простительно…
Улыбается…
Глава 15-я
СНОВА В ГОРУ
1. В трамвае
Ра-азз, — и ногой на подножку.
Динь-динь-динь-динь… динь-динь… динь…
Звенит трамвай, спускаясь по Алеутской.
Остановка. Вскочивший протискивается в вагон. Трамвай заворачивает на Светланскую. Мелькают витрины магазинов, в его зеркальных стеклах, отражаясь в обратном движении.
Смотрит: что это?
Сразу не смеет поворотить головы, — оглядывает осторожно, не торопясь, публику вокруг… успокаивается, и потом, незаметно, медленно двигается к передней площадке вагона.
Остановился — смотрит: — бритая голова, загорелая шея, защитный френч…
— Фу, чорт возьми, тот самый, что на фронте из палатки сшил, — думает…
Рука загорелая, черная — держит газету.
На переломе, под пальцем заголовок:
КОНЕЦ АРМИИ ЛАЗО.
Впился, читает:
«Нет армии Лазо…
Разбита, разбрелась — уничтожена.
Он, один, всеми покинутый, — даже своими, — ушел в тайгу… Быть может, умирать.
А его банды, раскинувшись по окружным деревням, грабят, насилуют и…»
…И что же…
«Большевики не умели воевать вообще: это была пьяная, разнузданная, дезорганизованная масса…
Но Лазо — надо отдать ему справедливость, хотя он и наш враг, — был единственный талантливый полко… самый серьез… наш про…»
…пальцем на заголовок, а сам говорит вслух, читает:
«Конец армии Лазо»…
Бритая голова чуть откинулась, но не поворачивалась…
Жжжиии — шшии…
Публика шатнулась, и пассажиры волной к дверям…
Шш-шиии — трамвай стоп:
— Мальцевский базар, станция второму участку — кондукторша.
— На Абрекинскую, здесь слезать, да? — бритая голова кондукторше.
Та кивает головой.
Встает, прячет газету в карман, выходит последним.
Идет в сторону экипажа, а впереди — тот самый, который… Догоняет — поравнялся. Идут вместе.
Шопотом:
— Спускайся направо, к бухте, — подожди у доков…
Разошлись…
«Конспирация», подумал каждый: правильно, хорошо сделали…
Но на углу, у экипажа, дымит папиросой человек — под фетровой шляпой не видно лица — военный американский костюм — на ногах обмотки и желтые остроносые ботинки.
На повороте бритый заметил что то — и быстро, бегом к бухте. А там — сел на каменный парапет.
Вытащил газету. Закурил папиросу.
Ждет.
— Что этому «американцу» надо? — думает… Заметил, как тот спускается к нему — шпион.
Одним глазом в газету, другим на него…
Подходит, и:
— Николай, здорово! опять с тобой встретились… ловко, совсем не ожидал…
— Ну, и я тоже.
— Похоронил уж я тебя совсем…
— Как многих других…
— Да…
Замолчали.
И картинами проходят десятки, десятки лучших товарищей, погибших там, в тайге.
… — Ты знаешь, Александра Николаевна здесь…
— Жена Яковлева?..
— Она самая… — Она здесь, как большевистский Калита, собирает раздробленные силы. Сегодня, как раз, должно быть первое организационное собрание сибиряков и здешних, приморцев…
— Где? когда?..
— Все скажет…
— Почему ты в американском? Я уж подумал — шпион. — И Николай смотрит, ждет.
— Хо-хо… Ловко, брат, и не придумаешь лучше… — И Ильицкий весело добавляет: — у американцев служу… в штабе…
— Да, действительно, хорошо…
— А Ольгу Лазо видел? — опять Ильицкий.
— Нет еще, но я здесь близко подошел к местным… — Знаешь маленькую Ольгу и Танючку?..
— Нет.
— Ну, узнаешь… Так вот, через них. А к Раеву у меня была явка от Краснолобова… Да, а сам он где, — ты знаешь?
— Краснолобов? Нет… Как расстались там, на Зее — так с тех пор и ничего… И об Яковлеве ничего не слыхал.
— И Александру Николаевну…
Шорох по гальке. Оглянулись.
По виадуку спускалась она.
Быстро подошла.
— Я заметила — за вами смотрит какой то американец в шляпе, — разойдемся. Вот вам пароль и адрес. Время собрания — одиннадцать ночи.
Уходя:
— Ольгу видела — тоже придет…
Но уже поздно: успела уйти только она, как шляпа из- за угла — тут…
Николай быстро решает:
— Я купаюсь… ты поезжай на шампуньке в Гнилой Угол… Одежу забери, — там встретимся.
Ильицкий еще плохо соображает, как и что… Но уже быстро — к шампунькам.
Профессор Фордхэмского университета Оскар Халецки на страницах своей книги прослеживает историю народов Центральной и Восточной Европы с древних времен до середины ХХ века. Автор освещает процессы формирования национальной идентичности и станов ления государств славян, народов Балтии, Подунавья и Балкан. Размышляя об истоках геополитических конфликтов и культурной общности народов, населяющих ключевой регион в самом сердце Европы, историк делает вывод, что свобода и независимость каждого народа необходима для стабильного баланса сил на континенте и развития цивилизации в целом.
«Паровой дом» рассказывает о путешествиях нескольких европейцев по Индии в чудесном механическом аппарате, по форме очень похожем на слона. Драматические столкновения героев, ведущих между собой давний политический спор, происходят на фоне великолепной природы, замечательных памятников истории и архитектуры... «Дядюшка Робинзон» — первая попытка Жюля Верна создать приключенческий роман, в котором познавательное начало органично сочеталось бы с живой, запутанной интригой. Многие мотивы этого неоконченного произведения перенесены в знаменитый «Таинственный остров». Очерк «Воспоминания о детстве и юности» — об отроческих увлечениях автора, о пробуждении в нем интереса к странствиям и книгам.
Иностранный легион. Здесь рискуют жизнью в колониальном аду лихие парни, которым в сущности, нечего терять. Африка, Азия, джунгли, пустыни — куда только не забрасывает судьба этих блудных сыновей Франции… Кто-то погнался за большими деньгами. Кто-то мечтал о дальних странах и увлекательных приключениях. Кто-то просто скрылся под белой военной формой от закона. Но под палящим солнцем Алжира нет ни правых, ни виноватых, ни людей чести, ни подлецов. И еще там нет трусов — потому что трусы просто не выживают среди бесчисленных опасностей, из которых состоит обычная жизнь легионеров…
Древние времена Карелии и Суоми. Здесь быль переплетается с небылью, владения людей соседствуют с владениями богов и духов. Здесь чародеи и прорицатели живут среди простого люда, взирает с небес Громовержец Укко, грозит вечной ночью Хозяин Зимы. Где-то на просторах от Ингрии до Лапландии вращается Пёстрая крышка – таинственное Сампо, источник счастья и богатства своих обладателей. Здесь создали легенды «Калевалы» – или, может быть, сложили в руны отголоски былого? Главный герой – карельский сказитель Антеро – вместе со своим племянником Тойво отправляется в путь, чтобы разгадать загадку Сампо.
Действие этого увлекательного исторического романа происходит во Франции времён правления Людовика ХIV. Страна охвачена эпидемией отравительства, которая проникла на самые верхние этажи власти. В преступлениях оказываются замешанными и королевские фрейлины. Их кавалерам приходится предпринять самостоятельное расследование, чтобы отстоять честь и достоинство своих возлюбленных и не допустить их гибели. Однако против юных красавиц ополчились совсем нешуточные силы, противостоять которым в одиночку невозможно.
Лорд Пальмур, аристократ-востоковед и по совместительству агент британской разведки, становится первым европейцем, проникшим в таинственный Кафиристан — горную страну, созданную потомками древних бактриан. В небольшом и не переиздававшемся с 1928 г. романе советского писателя и дипломата Н. Равича экзотика, эротика и фантастический вымысел сочетаются с «Большой игрой» в Центральной Азии и описаниями войны в Бухаре.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.