Желтый дьявол - [40]
Это единственное место — маленький большевистский островок, пока еще легальный, — где рабочие собирают свои разрозненные разбитые силы, залечивают свои раны. Это настоящий пролетарский остров среди огромного моря врагов всех мастей, всех наций.
Он — всегда на страже.
А за стеной, в комнатке, — балконом в бездну китайских лабиринтов уличек и улиц — происходит Конспиративное Заседание.
— Бомба… — раздумчиво говорит Раев — как бы не вышло из за нее какой заварухи…
Снизу, за балконом, китайской дудочкой — свист.
Студент — на балкон…
— Кто? — Раев спрашивает.
— Андрюшка Попов… — И веревочную лестницу — быстро вниз.
…Кудрявая белая голова, веселые глаза, широко улыбающееся лицо… и Попов, упруго, без шума, на мускулах, через перила балкона легко перебросил свое тело — в матросском бушлате и клеше.
— Игорь, вот на тебе, с губы!.. — И он передал ему папиросу, а сам прошел в комнату.
— Ты знаешь про бомбу? — встречает вопросом Раев.
— Знаю, и кто бросил — знаю.
— Ну?!
— Индивидуальный террор, — понял?.. Один железнодорожник, Журавский… Он уже пойман…
Вошел Игорь. С раскрученным мундштуком папиросы. Там и была записка. Услышав Попова:
— Ну, — произнес. — Теперь готовиться к налету, пожалуй, нечего…
— Напротив… — И Попов шопотом добавил: — с первой речки ребята сообщили…
Опять сигнал за балконом, внизу.
И таким же манером поднялась Ольга-большая.
Убрана лестница.
Все в комнатке шопотом…
А Игорь Сибирцев слушает, а сам достал лимонную кислоту да кисточкой по записке… И, одна за другой. Цифры по проведенным полоскам строятся рядами…
Читает шифр — и тоже шопотом:
— Надо устроить побег с гауптвахты, — сообщают, что удобно в час дня, когда происходит смена караула чешского японским.
— Немедленно, пока не поздно… — шопотом Ольга. И Попов также твердо головой.
Решают быстро:
— В субботу, в час.
Дальше… — а когда Ольга сообщает — Игорь и Андрей улыбаются хитро и переглядываются.
Также быстро все решают: послать двух Зой, маленькую и большую — выследить.
А ночью опять собраться на Гайдамаковской…
Только хотели кончить, разойтись — сигнал из большей комнаты: свист Коваля…
Все насторожились.
И…
…Коваль еще свистит…
Входят быстро, с револьверами в руках, два контр-разведчика, расталкивают рабочих и прямо к Ковалю:
— Ты что свистишь?! — и револьверами на него.
— Зуб с дырочкой выломал… — Видишь, пробую!.. Сдавленный смех в комнате.
— Я тебе попробую!.. — и один контр-разведчик рукоятью револьвера на него. — Видал?
Тому хоть бы что:
— Видал…
5. Мать Огарческая
Ночь.
По под'ему Гайдамаковской улицы метет пылью с бухты — ветром свистит, визжит по окнам, хлопает по ставням, завывая в трубе.
…тук-тук-тук-тук… ииу-ииууу…
— Маша! — с кухни голос — отвори, наши стучат…
— Да это ветер, Прокопьевна…
…тук-тук-тук-тук…
— Слышишь, опять четыре раза… свои это, отвори!
…Ешьте, товарищи! Ешьте…
Целая ватага ребят за столом, здоровых, краснощеких, веселых…
Смеются:
— Ах, Любовь Прокопьевна, да разве нас нужно еще просить?! — скулы как жернова, — работают — только хруст стоит за столом, да сочное прихлебывание из большой миски — общая она на всех…
И Любовь Прокопьевна на них смотрит — стоит над ними — довольная, что ее ребята едят хорошо…
Любит она их до страсти, как и боится за них еще больше: с'едят белые ее соколиков, неровен час — поймают…
А ребята и в ус не дуют — только за ушами пищит, вот как уплетают!..
Они все знают хорошо, как она их любит и заботится о них. Платят они ей тем же, и зовут в шутку:
— Мать ты наша, Огарческая…
— Любовь, ты, свет, да наша Прокопьевна!..
Она отмахивается и серьезное лицо делает — будто сердится. Только глаза выдают — хорошие, добрые, простые, так и смеются, сияют материнской любовью…
Три головы вместе уткнулись — тихо разговаривают.
— …Да, ну…
— Я тебе говорю, — правда!.. Дядя Володя до того изнервничался, что все равно сидеть не в состоянии. А потом — эти смены караулов, удобно…
— …Сделаем… Только приготовьте место… Паспорта Игорь имеет…
… А что остальные? Ты видела их всех.
— В прошлую передачу видела. — Говорила…
— Ну?..
Голос маленькой Ольги падает до шопота болью:
— Не хочет, по-прежнему…
— Раев прав…
— Ну да, Андрей, а что делает…
Вот… И еще тише разговор.
Совсем не слышно.
А за дверями, рядом, слышно, как Коваль рассказывает про свое сегодняшнее председательство в ЦЕБЕ и разговор с контр-разведчиками.
По временам оттуда долетает смех.
…Зеленый огонь, — значит путь свободен, — входят в полумрак комнаты двое.
— Ольга! Идите сюда! — им навстречу с кровати, где примостились трое, — голос маленькой Ольги.
— Вот, ребята, это Александра Николаевна, про которую я тебе рассказывала, Ольга.
И они подсаживаются на кровать дружно, тесно.
— …Там я ее с Игорем свела, а здесь, Андрей, ты с ней договорись, а потом с Раевым уже устроите сами… я же с Ефимом, на днях, должна уехать в Харбин…
И опять общий разговор… тихо, полушепотом.
Ольга улыбается, рассказывает…
…А она поедет с Танечкой.
— Еще бы, куда угодно!., ты видишь какая она… Да вот, мы сейчас ее позовем и расскажем ей все, увидишь. И Ольга в соседнюю комнату приоткрыла дверь:
— Любовь Прокопьевна!
— А, что?
— Сюда! к нам, на минуточку…
— Сейчас, Ольга Семеновна! Иду!
Правители России имели разные таланты и характеры, часто их души обуревали страсти. Каждый правитель имел своих фаворитов. Новая книга В. В. Пирогова рассказывает о том, как фавориты влияли на решения монархов и кем же были эти приближенные к трону – ангелами или демонами российской власти. Многие события в авторском изложении имеют новую трактовку и влекут за собой неожиданные выводы.
Андрей Светенко – историк, политобозреватель, автор и ведущий историко-познавательных программ «Вопросы истории», «Урок истории» и «Этот день в истории» на «Радио России» и «Вести FM». Отречение от престола Николая II, Апрельские тезисы Ленина, штурм Зимнего дворца, захват власти большевиками. Вершины происходившего, хорошо видимые нам с высоты исторического полета, вписаны автором в будничную повседневную жизнь: талоны на хлеб, перебои с отоплением, всеобщая апатия и усталость. Рассказывая историю Великой русской революции, Андрей Светенко погружает читателя в события 1917 года через живые истории людей, газетные сводки, дневниковые записи. Знакомиться с книгой можно последовательно, «день за днем» или обращаться к ее содержанию выборочно, имея в виду конкретное событие. Уникальная возможность прочитать о ключевых моментах истории Российской империи! Проведите параллели с новейшей историей, ведь события столетней давности более чем актуальны и сегодня!
Судьба флорентийки Марии Медичи (1575–1642) полна удивительных взлетов и падений. Стремление к власти боролось в ней с материнским долгом и честью королевы. Ей пришлось пережить бурные времена: будучи женой Генриха IV Бурбона и королевой-регентшей при своем малолетнем сыне Людовике XIII, она закончила свою жизнь в одиночестве и бедности, переезжая из одной страны в другую, став заложницей собственного сына и не сумев противостоять его претензиям на самостоятельное правление… Насколько справедливо то, что ее образ стоит особняком по сравнению с другими выдающимися женщинами истории, судить читателю.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Сюжет романа Дюма «Олимпия Клевская» — история трагической любви красавицы-актрисы и талантливого актера, беглого иезуитского послушника, судьба которых оказывается самым тесным образом связана с интригами при дворе юного короля Людовика XV.
Роман Юрия Королькова рассказывает об истории японской агрессии на дальнем Востоке с 20-х годов до конца второй мировой войны, об отважном разведчике Рихарде Зорге и его замечательных боевых друзьях. Книга читается с большим интересом и рассчитана на массового читателя.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.