Желтый бриллиант - [8]

— Товарищи, кому не интересно, могут быть свободны.

Гул прекратился, однако Адель Петровна, профессор, самая пожилая сотрудница кафедры, крякнула, нахмурилась и, обращаясь к Семену Семеновичу таким шепотом, что услышали все присутствующие, произнесла:

— Да, нашему гению пора жениться, срочно.

Воцарилась тишина. Николай Александрович обратился к секретарю:

— Светлана, запишите итоговое решение — признать работу кафедры за 1978–1979 учебный год удовлетворительной. Объявить сотрудникам благодарность. Заседание закрыто, всем желаю хорошего летнего отдыха. Вышел из зала и заперся в своем кабинете.

Николай понял, что он очень устал. За этот год столько всего произошло, и эта Таня на вчерашнем банкете… со своей пудреницей.

Кафедра до сентября закрыта, но предстояло много важных, и надо сказать, интересных дел. В 1976 году американская фирма «Apple» выпустила первый компьютер, в 1976–1977 годах компьютеры становятся массовым явлением. Николай хорошо знал устройство и принципы работы этих машин, которые предвещали мировую интеллектуальную технологическую революцию. При его непосредственном участии для училища было закуплено несколько десятков самых современных компьютеров. Предстояло с нового учебного года открыть компьютерные классы для студентов и преподавателей. Дома у Николая был компьютер, и он уже полностью освоил эту не сложную для него электронную машину. Ребята-электронщики из деталей и блоков, которые каким-то образом привозили из-за границы, собирали новенькие компьютеры «Apple» и продавали их «через своих людей». Это, конечно, не вязалось с законом. Но какая сила остановит неумолимое движение технического прогресса!

К концу июля ректорат затих. Все ушли в отпуск. Николай Александрович получил в профкоме Училища путевку в Болгарию, на курорт «Золотые пески» на две недели.

Он надел узкие синие американские джинсы, синюю в клеточку рубаху навыпуск, сунул что-то в дорожную сумку, в «duty free» аэропорта «Шереметьево 2» купил итальянские очки от солнца и на следующее утро загорал под ласковым болгарским солнцем. Четырнадцать дней Николай плавал в море, валялся на горячем песке, объедался персиками и виноградом. Он ни о ком и ни о чем не думал. Он не ходил в вечерние бары, а сидел в кресле в номере и по французскому каналу смотрел смешные мультики или бесконечный сериал про Эркюля Пуаро.

Николай вернулся в Москву, загорелый, бодрый, уверенный в себе. Начался новый учебный год. Училище гудело, ректорат зашивался. Все — как всегда.

В конце ноября уже выпал снег и основательно подморозило. Николай стал любить начало зимы. Теплые меховые ботинки, легкая дубленка, финская ондатровая шапка, салон автомобиля с надежным подогревом. Он нравился сам себе и окружающим. Это в детстве с начала ноября и до мая тощий Колька нещадно мерз в старой, выношенной до дыр куртке брата, промокающих ботинках, вязаной шапке, проеденной молью. Николай не любил об этом вспоминать, но сегодня мысли о детстве, не спрашивая разрешения, лезли в голову, больно дергали нервы. Он сидел в своем «кафедральном» кабинете, просматривал тексты лекций на новый учебный год. Пятница, около четырех часов, занятия у студентов закончились, в коридорах — тихо, профессорско-преподавательский состав незаметно растворился в ноябрьских сумерках. Николай Александрович уже заканчивал скучную, но обязательную работу — на каждой аккуратной белой папке с завязочками он писал резолюцию «Одобряю», ставил свою подпись и число, 20 ноября1979 г. Он наизусть знал каждое слово, чертеж, таблицы и формулы каждой лекции. В дверь тихо постучали, он так же тихо буркнул:

— Входите.

Но никто не входил. Николай решил, что ему послышалось. Что за чертовщина — ему никогда ничего не слышалось, не мерещилось и не чудилось. Стук, такой же робкий, повторился. «Заблудшая студентка» — подумал он и громко рявкнул:

— Входите же.

Перед ним стояла незнакомая девушка. В легкой норковой шубке, белый пушистый шарфик наброшен на шубку под приподнятый воротник, на ногах — высокие, в обтяжку тоненьких ног, бледно-розовые сапоги на высоком тонком каблуке. Большая розовая сумка, из которой торчал пластиковый пакет с логотипом известной, по крайней мере, ему, Николаю, американской торговой сети дорогих магазинов. На волосах и шубке таяли последние снежинки. У девушки были немного бледные, впалые щеки, пухлые губы, огромные глаза непонятного, скорее, карего цвета. Темно — русые волосы были непривычно коротко пострижены, не по стандартам советской моды. Николай все это заметил в одно мгновение. Но он молчал, он просто физически почему-то не мог открыть рот.

Девушка заговорила первой:

— Извините, я Таня. Помните, в июне мы познакомились на банкете у дяди Семы.

Николай обрел самообладание и дар речи. Он серьезно сморщил лоб и спросил строгим голосом:

— А кто такой — дядя Сема?

В глазах девушки мелькнул испуг.

— Извините, я, наверное, ошиблась.

Она, боком, направилась к двери. На мгновение Николай испугался, что девушка уйдет, и он больше никогда ее не увидит. Он почти крикнул:

— Да постойте!

Девушка послушно остановилась.

— Дядя Сема… — Николай смешно стукнул себя ладонью по лбу. — Семен Семенович, профессор Заболотский, — радостно сообщил он как первоклассник, отгадавший трудную загадку.