Желтые обои, Женландия и другие истории - [30]

— Вот погодите — дайте мне только отсюда выйти! — бормотал он.

Тут мы вдвоем принимались его осаживать.

— Послушай, Терри, дружище! Осторожнее! Они прекрасно к нам относятся, а вот наркоз ты помнишь? Если ты набезобразничаешь в этой стране девственниц, бойся возмездия Дев-Тетушек! Будь мужчиной! Это же не навсегда.

Вернемся, однако, к истории.

Они сразу же начали строить планы будущего для своих детей, вложив в это все силы коллективного разума. Каждая девочка, разумеется, воспитывалась в полном осознании своего высшего долга, и даже в те времена они очень высоко ставили сплачивающую силу материнства, наряду с образованием.

Какие высокие идеалы они ставили во главу угла! Красоту, Здоровье, Силу, Разум и Доброту — ради них они молились и трудились.

Врагов они не имели, они все были сестры и подруги. Они жили на дивной земле, и в умах их вырисовывалось великое будущее.

Их религия изначально очень походила на древнегреческую — многочисленный пантеон богов и богинь. Но они отказались от божеств войны и бедствий и постепенно стали поклоняться одной Богине Матери. Затем, по мере интеллектуального развития, их верования переродились в некий матерналистский пантеизм.

Есть Мать Земля, приносящая плоды. Все, что они едят, суть плоды материнства — от семени, яйца или их производных. Посредством материнства они рождались и материнством существовали. Жизнь для них была лишь долгим циклом материнства.

Однако они очень рано убедились в необходимости улучшения наряду с простым повторением и направили коллективный разум на решение проблемы создания самых совершенных людей. Сначала это была надежда на рождение лучших детей, а затем они убедились, что хоть дети и рождаются разными, настоящий рост начинается позже — посредством обучения.

Дела пошли на лад.

Чем больше я узнавал и оценивал достижения этих женщин, тем меньше гордился тем, что сотворили мы со своей мужественностью.

Они не вели войн. Не имели ни правителей, ни жрецов, ни аристократии. Они были сестрами, росли и развивались вместе — не соревновательностью, а объединенными усилиями.

Мы пытались подобрать хорошее слово для передачи сути соревновательности, и они проявили живейший интерес. И правда, из их серьезных к нам вопросов мы вскоре поняли, что они готовы поверить, что наш мир лучше, чем их. Они колебались и хотели все знать, однако не проявляли высокомерия и заносчивости, которых можно было ожидать.

Рассказывая о преимуществах соревновательности, мы заливались соловьями. Как она развивает лучшие качества, что без нее «исчезнут стимулы к предприимчивости». В этом вопросе Терри был очень силен.

— Исчезнут стимулы к предприимчивости, — повторили они с озадаченным видом, который был так нам знаком. — Стимулы? К предприимчивости? Но разве вам не нравится работать?

— Никто из нас не станет работать, если в этом нет необходимости, — заявил Терри.

— Ах, никто из вас! Ты хочешь сказать, что это одно из ваших половых различий?

— Нет-нет! — торопливо добавил он. — Я в том смысле, что никто, мужчина или женщина, не станет работать без побудительного мотива. Видите ли, соревновательность — это движущая сила.

— У нас не так, — спокойно объяснили они, — поэтому нам это трудно понять. Например, рядом с тобой женщина не станет работать ради детей без соревновательного стимула?

Нет, признался он, речь совсем не о том. Матери, считал он, конечно же, станут работать ради детей дома. Но работа вне дома — это совсем иное. Ее должны выполнять мужчины, и для нее нужен элемент соревновательности.

Эти слова чрезвычайно заинтересовали наших наставниц.

— Мы так много хотим узнать, вам есть, что рассказать о целом мире, а у нас — лишь о нашей маленькой стране! И у вас два пола, чтобы любить друг друга и друг другу помогать. Наверное, это богатый и чудесный мир. Скажи, что это за работа вне дома, которую выполняют мужчины, которой нет у нас?

— О, это все, — с важным видом ответил Терри. — У нас мужчины делают все. — Он расправил широкие плечи и выкатил грудь. — Мы не позволяем нашим женщинам работать. Их любят, обожают и почитают, держат дома, чтобы они заботились о детях.

— А что значит «дома»? — с легкой грустью спросила Сомель.

Но тут Зава взмолилась:

— Сначала скажи мне: женщины и правда не работают?

— Ну да, — признался Терри. — Некоторым приходится, тем, кто победнее.

— И сколько таких примерно… в вашей стране?

— Примерно семь или восемь миллионов, — серьезно, как и всегда, ответил Джефф.

Глава 6 Нелицеприятные сравнения

Я всегда гордился своей страной. Все гордятся родиной. По сравнению с другими государствами и народами, которые мне довелось повидать, Соединенные Штаты Америки всегда казались мне, мягко говоря, лучшей землей на свете.

Но как ясноглазый, умный, честный и благожелательный ребенок зачастую уязвляет самолюбие взрослого самыми невинными вопросами, так и эти женщины без малейшего намека на злобу или насмешку в наших беседах постоянно поднимали темы, которых мы всеми силами старались избегать.

Теперь, когда мы довольно неплохо овладели их языком, весьма подробно изучили их историю и в общих чертах познакомили их с нашей, они смогли задавать более развернутые вопросы.