Жёлтая роза - [13]

Шрифт
Интервал

Затем он взял слово со своего крестника достойно вести себя в чужом краю, не опозорить города Дебрецена, слушаться хозяев, обуздывать своё ухарство; он наказывал своему любимцу не забывать венгерского языка и веры, в престольный праздник причащаться; что заработает — не транжирить, коли женится — жену уважать, а детям дать венгерские имена и, если выкроит время, написать письмо крёстному — уж он оплатит почтовые издержки.

Затем, благословив крестника, он отпустил доброго малого в дальний путь.

Тем временем оба моравских погонщика пытались справиться с выпущенными из загона коровами.

Очутившись на свободе, коровы, конечно, немедленно разбежались в разные стороны и, когда погонщик старался преградить им путь палкой, злобно поворачивались к нему, угрожая поднять его на рога. Все коровы стремились вернуться к оставшимся в загоне телятам.

— Ну, что же ты! Помоги добрым христианам, — сказал пастуху гуртовщик.

— Ударь-ка кнутом! — подстрекал художник.

— Чёрта с два ударишь, — проворчал пастух. — Ведь тогда всё стадо разбежится. Это вам не лошади.

— Я же говорил, что коров нужно было связать попарно за рога! — кричал конюший.

— Ладно, ладно, я уж сам управлюсь, — проговорил пастух и свистнул. Из загона с громким лаем выскочила овчарка и бросилась к разбежавшемуся стаду. Она быстро обежала непокорных животных, хватая их за ноги, и в несколько минут согнала в гурт всё стадо, которое в полном порядке двинулось за быком с колокольчиком. Тогда и пастух поскакал вслед за коровами, покрикивая: «Гей, Роза, гей ты, Чако, куда ты, Кеше!» Он знал по имени всех коров, и они ему повиновались. Быка звали Гордый.

Тихо и спокойно шло теперь стадо по большой равнине. Господа долго смотрели ему вслед, пока оно не поравнялось с волнующимся волшебным морем. Там коровы вдруг превратились в гигантов. Они казались теперь чёрными мамонтами на невероятно длинных ногах. Затем каждая корова слилась со своим зеркальным отражением, и всё это двинулось дальше. Постепенно коровы стали таять в серой мгле и, наконец, совсем исчезли, и только их перевёрнутые отражения продолжали медленно брести дальше, ступая ногами по небу. За ними, головами вниз, следовали пастух, погонщики и овчарка.

Художник лежал на траве, раскинув руки и ноги.

— Если я расскажу это в Вене, в клубе художников, меня выставят за дверь.

— Дурная это примета, — промолвил почтенный Шайгато, покачивая головой. — Хорошо, что хоть деньги уже у меня в кармане.

— Но скот-то ещё не на месте, — буркнул гуртовщик.

— Удивительно, что это зрелище до сих пор ещё не арендовано каким-нибудь ловким предпринимателем, — заметил конюший.

— А мы его не сдаём! — горделиво отвечал Шайгато. — Я знаю, если бы можно было, это чудо давно бы забрали в Вену. Но город Дебрецен не отдаст его!

4

Двуколка ветеринара быстро тряслась по степи. Резвая лошадка не нуждалась ни в кнуте, ни в поводьях, она и так прекрасно знала своё дело. Доктор вынул записную книжку и что-то помечал в ней.

Немного погодя он поднял голову и вдруг заметил приближающегося галопом табунщика.

То была бешеная скачка; казалось, и лошадь и всадник обезумели. Лошадь то стремглав устремлялась вперёд, то останавливалась как вкопанная, взвивалась на дыбы и, внезапно повернувшись, бросалась в другую сторону. Всадник с запрокинутой головой, весь изогнувшись, обеими руками держал поводья. Лошадь мотала, трясла головой, храпела и испуганно ржала.

Доктор стегнул свою кобылу и поспешил всаднику наперерез.

Приблизившись, он узнал в нём табунщика: «Это же Шандор Дечи!»

Тот, видимо, тоже узнал доктора и сразу ослабил поводья.

Умный конь, отдуваясь и брызгая пеной, приблизился к двуколке доктора и сам остановился. Он встряхнулся и заржал, словно хотел что-то сказать.

Парень сидел в седле, откинувшись назад и запрокинув голову. Руки его больше не держали поводья, только ноги крепко сжимали бока лошади.

— Эй, Шандор! Шандор Дечи! — окликнул его доктор.

Тот, казалось, не слышал крика или же слышал, но не мог ответить.

Доктор, спрыгнув с двуколки, подошёл к всаднику и, обхватив его руками, снял с седла.

— Что с тобой, Шандор?

Табунщик не отвечал. Губы его были крепко сжаты, голова запрокинута, грудь часто-часто вздымалась и опускалась, а туловище изгибалось дугой. Страшно вытаращенные глаза блестели каким-то безумным блеском, зрачки были расширены до предела.

Доктор уложил парня на траву и начал его осматривать.

— Пульс то частый, то вовсе исчезает. Зрачки расширены, челюсти судорожно сжаты. Туловище сведено назад. Этого парня отравили каким-то зельем.

Доктор встретил табунщика в открытой степи на полдороге между хортобадьской корчмой и матайским хутором. По всей вероятности, парень спешил на хутор, но по пути стало сказываться действие яда. Покуда сознание не покидало его, он торопил коня, но когда начались судороги и страшные муки помутили его рассудок, он перестал управлять своими движениями, а только двигался в седле, чем привёл в бешенство и лошадь. У неё тоже текла пена изо рта.

Доктор попытался было положить табунщика на свою двуколку, но тот оказался слишком тяжёл.

Оставить парня одного в степи доктор боялся: покуда он будет ездить за помощью, орлы могут растерзать его.


Еще от автора Мор Йокаи
Венгерский набоб

«Венгерский набоб» – один из лучших романов известного венгерского писателя Мора Йокаи (1825–1904). Сатирическое повествование насыщено колоритными картинами быта и нравов, увлекает неожиданными поворотами действия; в нем выражен протест против общественного застоя и несправедливости. Действие романа отнесено к периоду экономических и политических реформ, предшествующих венгерской революции. Один из первых крупных венгерских социальных романов.


Бухта страха

Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Бухта страха» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу включены произведения русских и зарубежных авторов, впервые изданные в 1870-1940-х гг.


Призрак в Лубло

антологияПовести венгерских писателей.Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Б.П. Пашкова.Содержание:М. ЙокаиМ. Йокаи. Жёлтая роза (повесть, перевод И. Салимона, иллюстрации Б.П. Пашкова), стр. 5-84К. МиксатК. Миксат. Говорящий кафтан (повесть, перевод О. Громова, Г. Лейбутина, иллюстрации Б.П. Пашкова), стр. 87-174К. Миксат. Призрак в Лубло (повесть, перевод Г. Лейбутина, иллюстрации Б.П. Пашкова), стр. 175-229К. Миксат. Кавалеры (повесть, перевод О. Громова, иллюстрации Б.П. Пашкова), стр. 230-276К. Миксат. Чёрный петух (повесть, перевод О.


Сыновья человека с каменным сердцем

Предлагаемая книга «Сыновья человека с каменным сердцем» – одно из лучших произведений венгерского романиста Мора Йокаи.Перед читателем – события 1848 года, по-разному сложившиеся судьбы героев; сцена за сценой – картины сражений, интриг, поступков, характеров, но в целом – история национально-освободительной борьбы венгерских повстанцев против австрийского ига.


Золотой человек

Роман крупнейшего венгерского писателя Мора Йокаи (1825-1904) "Золотой человек" (типологизированное издание) - любимый роман писателя, главный герой которого, пройдя тяжкий жизненный путь, пережив любовь и разочарования уходит из алчного мира наживы и поселяется на маленьком "ничьем" острове на Дунае, где обретает счастье.


Когда мы состаримся

Роман классика венгерской литературы Мора Йокаи (1825–1904) посвящён теме освободительного движения, насыщен острыми сюжетными ситуациями, колоритными картинами быта и нравов венгерского общества второй половины XIX века.


Рекомендуем почитать
Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.