Желтая маска - [6]

Но поражение не помешало ему поужинать с аппетитом: мама у нас отличная повариха!

Вдруг в холле зазвонил телефон.

— Ну-ка! — намекнул мне отец.

— Дай ребенку спокойно поесть! — возразила мама.

Папа вытер губы и побежал прежде, чем раздался второй звонок.

— Алло! — послышалось в холле.

И еще через несколько секунд:

— Да, это я.

И еще через несколько:

— Хорошо, это не я.

Наконец, папа вернулся и, почему-то помедлив, сказал:

— Саша, тебя ищет какой-то мужчина.

— Меня?

— Тебя, тебя. Он не знал, что мы с тобой оба Александры Александровы, а спросил он именно так. Ты… ничего не натворил?

Я заверил его, что ничего плохого я не сделал, и побежал к телефону.

Трубка дрогнула в моих руках, потому что на другом конце провода раскатисто зазвучало знакомое картавое «р».

— Триста приветствий от Джерри Блейка, мой дорогой юный друг! Еле разыскал тебя по справочнику.

— Зачем? — рассердился я. — Разве вам до сих пор не ясно, что я никогда не смогу стать вашим сообщником?

— Это мне ясно, — хохотнул в трубке грабитель, но смех его был фальшивым. — Однако надо еще уточнить, хранишь ли ты тайну нашей встречи…

— Храню.

— И не разболтаешь?

— Нет.

Он опять засмеялся — теперь естественно и весело:

— Поскольку я неуловим, мне просто совестно будет отнимать время у запятых людей из милиции.

— Хм! — сказал я уклончиво.

На другом конце провода что-то щелкнуло, и наступила полная тишина. Джерри Блейк решил прекратить разговор.

— Кто это был? — опросила мама, когда я вернулся к столу.

— Приятель, — солгал я.

— С каких это пор ты говоришь со своими приятелями на «вы»?

— Их было двое.

— Вот как!

Я жадно принялся глотать остывший ужин, и мама прекратила расспросы. Для нее самое важное на свете — хорошая учеба и регулярное питание.

Через несколько минут, когда красивая тетя из телевизора пожелала детям спокойной ночи и приятных сновидений, я сразу заявил, что тоже хочу спать.

— Правильно! — одобрил мое заявление отец. — Тринадцатилетние мальчики могут засиживаться допоздна только в исключительных случаях. А сейчас как будто нет повода для исключения. Дальнейшая программа телевидения очень скучная…

Я хотел сказать ему, что совсем она не скучная. Особенно интересны те фильмы, что не рекомендуется смотреть детям. Я хотел сказать, но воздержался. Еще больше хотелось мне остаться наедине с самим собой и вволю хорошенько обдумать происходящее.

Мама вошла в мою комнату, чтобы меня укрыть.

— Окно оставить открытым, да? — спросила она.

— Конечно! — ответил я. — Если стану закрывать его с осени, то что будет зимой?

Мама поцеловала меня, потушила свет и тихо вышла.

В окне появилась Большая Медведица. Таких медведиц я не боюсь. По сути, она представляет собой какой-то четырехугольник с хвостом, составленный из звезд. Я не боюсь и настоящих медведей: с лесными стараюсь не встречаться, а дрессированных наблюдаю только в цирке. Короче говоря, я храбр и сообразителен. Мое сердце не трепещет ни от чего.

«Трак!» — сказало окно, и мое сердце почему-то затрепетало.

Ветер, что ли, продолжал гулять по всему городу? Или Джерри Блейку снова захотелось поговорить со мной…

Я проворно спрыгнул с кровати. Большая Медведица отскочила назад. Белая деревянная рама окна расширилась так, что кроме созвездия охватила еще многое: вершину холма напротив, новый городской клуб, пять-шесть тополей и четвертушку темно-синего неба, как будто окрашенного чернилами. С этой стороны можно было опасности не ждать: все было достаточно далеко. Оставалась не исследованной только стена нашего дома.

— Ого, — сказал я, осторожно высунувшись в окно.

От тротуара до окна — десять-двенадцать метров. Для хорошо натренированного альпиниста расстояние пустяковое. А что, если человек в желтой маске находит время для занятий альпинизмом? Хотя вряд ли: его мозг всегда занят преступными мыслями.

— Апчхи! — чихнула в нескольких метрах от меня наша соседка, тетя Пиронкова.

Мои опасения сразу развеялись: любая попытка разбойника Блейка подступиться снизу обречена на провал! Ведь чтобы добраться до моей комнаты, он должен был ступить на подоконник тети Пиронковой. Но так как ночами она предается воспоминаниям, преступник непременно будет замечен. А последствия этого можно себе живо представить: сначала тетя Пиронкова закричит, потом зажжет ночную лампу, а затем вскочит во весь рост. К этому надо добавить и такие детали, как ее белая ночная рубашка и седые волосы, накрученные на папильотки из газетной бумаги. В конечном счете, еще не известно, кто кого испугается! А когда человек теряет равновесие на уровне третьего этажа и когда под ним тротуар…

Единственное, что оставалось для моего неприятеля, — это спуститься с крыши по веревке. Но для того, чтобы спуститься, ему необходимо туда взобраться, не правда ли? А как он туда влезет? Разве согласится какой-нибудь вертолетчик взять грабителя для высадки на крышу? Он же ограбит вертолет прямо в воздухе!

— Опасность сверху тоже исключена! — подытожил я свои расчеты, затем пожелал Большой Медведице спокойной ночи и блаженно разлегся в постели. Оставалось только уснуть.

Городские часы пробили девять. Конечно, надо уснуть, но что же мне мешает?