Желтая акация - [74]

На обед собрались дружно. А потом, забрав корзинки, ведра и мешки, пошли теперь уже по знакомой дороге к «Новой затоке», на толокý.

Откровенно говоря, слово «толокá» выбрано не совсем правильно. Оно тут не очень подходило. Был такой обычай у нас — помогать всем коллективом либо после пожара, или при болезни, или одинокой вдове и сиротам: построить хату, сжать рожь, вывезти навоз.

Одному человеку возить бревна, к примеру, на новую хату понадобился бы целый месяц. А тут подъезжали толокой: по бревну, по два — и вскоре весь материал на месте. Или идут жнеи со своих загонов, завернут на ниву больной соседки: минут десять — пятнадцать, и все жито в копнах.

Большое это дело — белорусская толока! Обычай такой ведется в нашем народе исстари. Громада помогала одиночкам.

А тут все как раз наоборот: одиночки (лесник с детьми) помогали громаде. Все понимали, что это — не толока, но, оказывая уважение своим гостеприимным хозяевам, так и говорили: толока.

Шли с песнями, с шутками, с частушками. Некоторые наперегонки бежали, в направлении затоки, разумеется.

Пришли быстро.

Затока имела действительно сказочный вид и напоминала лесное озеро.

Склонившись над водой, стояли вербы, ольхи. Немного поодаль, над ними, — дубы. Именно они били широкими листьями «будто ладонями».

Берега украшал аир. Хватало и тростника, и ситника тоже. Каждое растение имело свой оттенок, но все они были зелены. Листья белых лилий и желтых кувшинок тоже были зеленого цвета, хоть и других оттенков, с восковым налетом. А вот листья водяных орехов были совершенно иными и по форме и по окраске: они блестели в солнечных лучах всеми цветами радуги, но преимущественно розово-ало-красно-пурпуровыми.

Иван Степанович несколько раз сфотографировал затоку, но разве фотография может передать всю многокрасочность, всю гамму оттенков!

Занялась этим Галя, взяв альбом и краски. Тут уже было намного ближе к действительности. Галины зарисовки могли дать вполне удовлетворительное представление о той чарующей картине, которую создала природа, но, следует добавить, с помощью человека: орехи сюда со старой затоки сами не пришли, их принес со своими детьми Сымон Васильевич.

Девочки просили мальчиков набрать не меньше десятка самых красивых растений — с листьями, с орехами, чтоб показать ботяновцам: «Вот они какие, вот как они растут!»

Тем временем был закончен и пущен на воду второй плот. Работа спорилась. Девочки внимательно перебирали орехи, сортировали их, а мальчики, которым не хватило места на плотах, относили орехи к бочкам, осторожно укладывали их. Да и воды одновременно подливали, чтоб орехи все время были в воде.

Несколько школьников ушли собирать семена глицерии-манника. Они росли невдалеке от основной площадки. Набрали за короткое время полный мешок, но семена были с мякиной. Тут же, на ветру, перевеяли их.

Закончили и сбор орехов. Всего насыпали килограммов сто пятьдесят в бочки.

Тимох Сымонович считал просто: пятнадцать ведер, а каждое не меньше десяти килограммов.

Отбракованных орехов тоже набралось немало — контроль был жесткий — ведер пять. Их ссыпали в мешок — полакомиться.

— Вот и всё. Дождались, детки, красных листьев быстрей, чем эскимосы большой травы, — пошутил Тимох Сымонович.

Бочки стояли в ельнике в таком месте, куда легко могла подъехать машина. Там же поставили мешки с орехами и манником.

— При погрузке воду из бочек выльем, так как трудно будет поднимать на машину. А свежей нальем тогда, когда бочки будут в кузове. — Так планировал Иван Степанович.

Оставили в кустах и ведро, сплели из лозовых прутьев решетки, которые надо было положить в бочки, чтоб вода не плескалась, и направились к лесниковой хате.

Сказка про зачарованную Лилю и правда о желтых кувшинках

…Летите

Вы, пчелки,

В полет,

Поля посетите,

Луга, огород.

Цветочки лесные,

Растенья болот.

Кастусь Киреенко

По дороге к усадьбе лесника Зося обратилась к учителю:

— Иван Степанович! У нас на ботяновском озере растет много желтых кувшинок. Тут их еще больше. А между тем они как-то остались вне нашего внимания. В свой гербарий мы их включили, но специального разговора о них никогда не было. В чем дело? Не сможете ли вы нам рассказать что-нибудь об этих золотистых цветах?

Ребята и девушки усмехнулись. Галя ответила за всех:

— Зосечка, милая! Разве ты не слышала, что говорил Иван Степанович вчера? «Дайте мне одно слово, и я расскажу вам на это слово сказку». Тем более, он сможет рассказать про желтые кувшинки то, что знает о них наука.

— Наука наукой, но пускай Иван Степанович лучше расскажет сказку про них. Одно другому не помешает, — заметила вторая Галя, дочь лесника.

— Что ж, от своих слов не отказываюсь. Но что вам раньше рассказать — сказку или то, что про желтые кувшинки сообщает нам наука?

— Сказку, сказку! — попросили одни.

— Раньше сказка, потом наука, — добавил, кажется, Адам.

— Эти слова можно принять за шутку, но в них заключена большая мудрость. Действительно, некоторые мысли, когда они зарождаются у людей, воспринимаются во многих случаях как сказка. В дальнейшем, при углублении этой мысли, после обоснования ее, проверки, нередко бывает, что в ней много правды. Что-то подобное случилось с желтыми кувшинками. Наша народная сказка, которую я слышал еще в детстве, называлась так: «Сказка про зачарованную Лилю». Послушайте эту сказку.