Желтая акация - [40]

На брезентах росли целые кучи орехов. Прибегали шустрые, веселые девочки и мальчики. Высыпали торопясь, так как сборщикам нужны были корзины…

Часа через три был объявлен перерыв. Наевшись орехов, действительно никто есть не хотел, а только просили чаю. Во время перерыва ни у кого руки не отдыхали — каждый вышелушивал из гнезд орехи.

После перерыва работали с песнями, с частушками, с шутками. В лесу стало полно веселых голосов.

Пришел и председатель колхоза. Вместе с Сымоном Васильевичем они обошли весь лещевник, прикинули на глаз, сколько собрано, сколько остается собрать.

Сергей Петрович даже головой покрутил.

— Подумать только! Такое богатство пропадало. Самое плохое, что рвали зелеными. Одна порча была. А это — какое ядро! — показал он Сымону Васильевичу, разбив орех камнем, так как зубами грызть не отваживался. — А вкус какой! — добавил, попробовав орех.

— Я уже ел, — ответил Сымон Васильевич. — Вкуснота. Не знаю, как по-твоему, а я считаю, что тонны четыре — соберем.

— Меньше не будет. У нас в Ботяновичах семьдесят четыре хаты. Надо сделать так… Учеников сто одиннадцать. Если на каждого ученика отсыпать килограммов по пять да на семью, независимо от того, есть ли дети или нет, килограммов по пять тоже…

— А зачем еще на семью? — спросила Зоя Кирилловна, которая как раз в это время подошла к ним.

— Взрослые тоже берегли лещевник. Никто не ходил, не рвал самовольно. А разве мы охрану ставили или на замок лес запирали? Это надо ценить. Пусть получат все. Кто сам не погрызет, малышам отдаст. Одним словом, пусть это будет общим праздником. Таким образом, у нас сбор сразу уменьшится на тонну. Вторую тонну я предлагаю засыпать в колхозный амбар, чтоб орехи лежали для подарков на праздники — Октябрьские и на Новый год. Тонны полторы надо использовать для выжимки масла. Это даст нам самое малое литров четыреста — пятьсот хорошего масла. Пускай люди попробуют и еще больше убедятся в том, что лещина достойна нашего внимания. Макуха или выжимки пойдут на выпечку печенья.

— А если будет собрано больше, чем предполагали, что будете делать с остатками? — спросила Нина Ивановна.

Сымон Васильевич долго не думал:

— Если будет собрано больше, очень хорошо. Я предлагаю все, что будет сверх нашего предположения, продать на рынке, а деньги использовать на организацию экскурсий, вообще на расширение работы юных натуралистов.

— Вот это, Сымон Васильевич, ты хорошо придумал! — заметил председатель колхоза. — Это понравится и детям: сами заработали на свои расходы.

Не будем рассказывать о разных мелких происшествиях, без каких не обходится ни одно дело, ни большое, ни малое. Но время шло, солнце склонилось на запад.

Некоторые звенья закончили работу раньше, но не потому что они работали лучше, помогло то, что на некоторых делянках меньше лещиновых кустов: разве их считали, когда весной ставили звенья на расчистку? И тогда они со своими лестницами переходили к соседям. Как бы там ни было, а в четвертом часу закончили сбор орехов.

Потом стали очищать, насыпать орехи в мешки…

Когда вновь все собрались на поляне, к ним обратился Сергей Петрович:

— Дорогие наши юные друзья! Дело, ради которого мы сюда пришли, завершается. Вы своими руками собрали богатый урожай с лещины, про которую весной так хорошо сказала Марьяна Ивановна. Лещина действительно отблагодарила всех за заботу о ней. Теперь поговорим о том, что будем делать с орехами. Мы посоветовались с директором, с учителями и решили вот так…

Сергей Петрович рассказал об этом проекте.

— Согласны ли вы с ним, нет ли у вас возражений или, может, каких-нибудь других предложений?

Поднял руку Адам Скрипка.

— По-моему, проект ваш, Сергей Петрович, хороший. Но я предложил бы центнера два послать в подарок Братковской школе. У них своего лещевника нет, а мы с ними поддерживаем связь, дружим.

Все зааплодировали. Сергей Петрович и Сымон Васильевич посмотрели друг на друга и усмехнулись.

— Гляди ты! Нет того чувства, что «все для меня, все для меня», заботятся и о соседях, о друзьях, — тихо сказал Сымон Васильевич председателю колхоза.

Сергей Петрович ответил Адаму:

— Орехи ваши. Если все согласны с таким постановлением, так мы будем только приветствовать его.

Тогда попросила слова и Марьяна Ивановна, которая пришла в лес перед обедом и помогала ученикам рвать орехи.

— В нашем колхозе есть еще четыре деревни…

— Если вы хотите дать им орехов, — перебил ее Сергей Петрович, — так у них есть свои лещевники, надо было поддержать наше предложение. Я им в свое время говорил об этом, но они не откликнулись.

— Вот я и предлагаю послать в эти деревни килограммов по сто орехов, чтобы всем стало ясно, какой итог венчает доброе дело. Дети будут довольны, а родители, как мне кажется, краснеть будут, будут сами у себя спрашивать: «А разве в Ботяновичах лещевники лучше наших? Тогда почему же у них и для себя хватило, и нашим детям прислали? Может, потому, что мы свои зелеными оборвали, сгубили?» Верю, что так оно и будет.

Сергей Петрович, не задумываясь, сказал:

— Дорогая Марьяна Ивановна! Вы снова подали удивительно хорошую мысль.

Опять все зааплодировали.