Железо, ржавое железо - [52]
– Так точно, сэр.
– Говорит капитан Вудрафф. Не печатайте ничего с его слов. Это приказ. И немедленно позовите к телефону сержанта Джонса. – У капитана Вудраффа заныло в животе. И еще он вспомнил о собачке: наверно, уже весь пол загадила.
Редж вылетел из Гибралтара на закате того же дня транспортным самолетом Королевских военно-воздушных сил в компании рядового, страдавшего неизвестной в Испании кожной болезнью, канонира, получившего отпуск по семейным обстоятельствам, и штабного офицера, направленного на переподготовку. Большую часть грузовой кабины самолета занимали тюки с почтой. Редж был очень сердит. Во-первых, его лишили положенного отпуска. Боялись, как бы он не пошел в «Дейли миррор», которая немедленно опубликовала бы его историю на первой странице под заголовком «Наказан за убийство фашиста». Во-вторых, он считался под арестом. Штабной офицер, летевший с ним, на самом деле получил инструкцию сопровождать Реджа до авиабазы в Нортхолте. Редж не находил себе места: он мечтал повидаться с женой, каждую неделю писал ей полные любви письма, но ответы приходили все реже и с каждым разом становились прохладнее. Ни один мужчина на свете не сделал бы большего ради жены: зарезать немца, который издевался над ее происхождением и утверждал, что евреи годятся только на удобрения немецких огородов, – вот это поступок. От пережитого у Реджа все еще кружилась голова.
Зато легкомыслия в этой голове поубавилось. Сам губернатор отчитал его по первое число, где это видано, пьянствовать с иностранцами, а потом резать их в темных проулках. Даже в условиях тотальной войны следует соблюдать правила. В конце концов, существует разница между войной и убийством. Современная война по сути – безымянное уничтожение противника на расстоянии. Приказы убивать должны исполняться, равно как и отдаваться, без гнева и пристрастия – в противном случае вам ничего не остается, как только думать о муках и страданиях жертвы. История цивилизации, неотъемлемой частью которой являются войны, показывает, что военная история развивается по линии неуклонного абстрагирования от противника. Неужели, сержант Джонс, вы полагаете, что летчики, ведущие ковровые бомбардировки, в которых гибнут старики, женщины и дети, смогли бы исполнять долг перед отечеством, если б думали не о стратегических, а о гуманитарных последствиях своей миссии? В общем, согласно законам мирного времени, хотя сейчас эта роскошь мало кому доступна, он, сержант Джонс, совершил убийство, и правосудие нейтральной страны требует возмездия. Чтобы уберечь сержанта от возможных попыток похищения с целью передачи испанским властям, командование великодушно командирует его в зону военных действий. По вашей вине, сержант, администрация колонии оказалась в неловком положении по отношению к нейтральным соседям и вынуждена взвалить на себя заботу о вашем срочном отъезде из гарнизона. Губернатор также выразил надежду, что Р.М. Джонс раскаивается и по достоинству оценит гуманную меру пресечения. И вот Редж летит на север, дрожа от холода на неудобной железной лавке.
Его вдруг обдало жаром, а в груди под левым соском похолодело: он же человека убил. Человек угостил его испанским джином с лимонным соком, коктейлем, который бармен Хуанито называл «Спитфайр», дружелюбно болтал с ним о глупой войне и менее дружелюбно – о язве сионизма. Потом немец вышел в темноту андалузской ночи и расстегнул ширинку, чтоб помочиться у стены. Недалеко от него, у противоположной стенки, пристроился капрал Уитком, не преминувший между делом отметить, что Хемингуэй порадовался бы такой сценке. А он, Редж, взял и ударил человека ножом в спину, точно посередине шва на синей куртке. Человек остолбенел, рука сжала пенис, из которого била мощная струя. Следующий удар ножа был сильнее. Человек рухнул наземь и захрипел. Из ширинки как ни в чем не бывало торчал мокрый орган. И тогда Редж добил немца, всадив ему нож в сердце. Тут появилась Кончита в обнимку с придурковатым британцем. Оглядывая убитого немца, он сказал:
– Мужик что надо. – Редж бросился наутек. Уитком, начавший блевать от вида крови, – за ним.
Редж вспомнил один из первых звуковых фильмов под названием «Человек, которого я убил». Главный герой, молодой француз, перерезал глотку немцу во время Первой мировой войны, а потом, мучимый угрызениями совести, нашел деревню, где жил убитый, и покаялся перед его семьей. В финале родители убитого усыновляют француза. Выходит, все можно простить, думал Редж, хотя и не горел желанием стать приемным сыном семьи Траутвайн, если таковая вообще существовала. Теперь он ясно понимал, что пусть и с большим опозданием, но выполнил задачу, ради которой записался в интербригаду: уничтожать фашистов на испанской земле. Нейтралы, как же. Нет никакого нейтралитета: англичане просто лицемерят. Его русско-валлийская душа запела от радости. Если когда-нибудь Ципа забросит барабанные палочки и решится родить, их дети будут русско-валлийскими евреями. Здорово обзавестись такими детьми, в пику англичанам: он ради них немца убил – полюбуйтесь, как они его отблагодарили.
«— Ну, что же теперь, а?»Аннотировать «Заводной апельсин» — занятие безнадежное. Произведение, изданное первый раз в 1962 году (на английском языке, разумеется), подтверждает старую истину — «ничто не ново под луной». Посмотрите вокруг — книжке 42 года, а «воз и ныне там». В общем, кто знает — тот знает, и нечего тут рассказывать:)Для людей, читающих «Апельсин» в первый раз (завидую) поясню — странный язык:), используемый героями романа для общения — результат попытки Берждеса смоделировать молодежный сленг абстрактного будущего.
«1984» Джорджа Оруэлла — одна из величайших антиутопий в истории мировой литературы. Именно она вдохновила Энтони Бёрджесса на создание яркой, полемичной и смелой книги «1985». В ее первой — публицистической — части Бёрджесс анализирует роман Оруэлла, прибегая, для большей полноты и многогранности анализа, к самым разным литературным приемам — от «воображаемого интервью» до язвительной пародии. Во второй части, написанной в 1978 году, писатель предлагает собственное видение недалекого будущего. Он описывает государство, где пожарные ведут забастовки, пока город охвачен огнем, где уличные банды в совершенстве знают латынь, но грабят и убивают невинных, где люди становятся заложниками технологий, превращая свою жизнь в пытку…
«Заводной апельсин» — литературный парадокс XX столетия. Продолжая футуристические традиции в литературе, экспериментируя с языком, на котором говорит рубежное поколение малтшиков и дьевотшек «надсатых», Энтони Берджесс создает роман, признанный классикой современной литературы. Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни, как род наслаждения, попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия.
Энтони Берджесс — известный английский писатель, автор бестселлера «Заводной апельсин». В романе-фантасмагории «Сумасшедшее семя» он ставит интеллектуальный эксперимент, исследует человеческую природу и возможности развития цивилизации в эпоху чудовищной перенаселенности мира, отказавшегося от войн и от Божественного завета плодиться и размножаться.
«Семя желания» (1962) – антиутопия, в которой Энтони Бёрджесс описывает недалекое будущее, где мир страдает от глобального перенаселения. Здесь поощряется одиночество и отказ от детей. Здесь каннибализм и войны без цели считаются нормой. Автор слишком реалистично описывает хаос, в основе которого – человеческие пороки. И это заставляет читателя задуматься: «Возможно ли сделать идеальным мир, где живут неидеальные люди?..».
Шерлок Холмс, первый в истории — и самый знаменитый — частный детектив, предстал перед читателями более ста двадцати лет назад. Но далеко не все приключения великого сыщика успел описать его гениальный «отец» сэр Артур Конан Дойл.В этой антологии собраны лучшие произведения холмсианы, созданные за последние тридцать лет. И каждое из них — это встреча с невероятным, то есть с тем, во что Холмс всегда категорически отказывался верить. Призраки, проклятия, динозавры, пришельцы и даже злые боги — что ни расследование, то дерзкий вызов его знаменитому профессиональному рационализму.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.