Железный поток. Морская душа. Зеленый луч - [270]

В течение 15–28 марта Соболев работает над рассказом ка основе этого сюжета.

Двадцатого марта, слушая радиопередачу из Москвы, Соболев узнал о присуждении ему за сборник «Морская душа» Государственной премии. В тот же день он направил Верховному Главнокомандующему телеграмму следующего содержания:

«В течение всей войны маленькие сторожевые катера Черноморского флота героически несут повседневную боевую службу. Каждый лишний катер — лишний удар по врагу. Поэтому всю присужденную мне премию за книгу рассказов „Морская душа“ вношу на постройку еще одного такого катера. Прошу Вашего разрешения назвать его „Морская душа“ и зачислить в 4-й дивизион сторожевых катеров Черноморского флота».

Двадцать восьмого марта писатель получил ответную телеграмму с выражением благодарности и согласия. Так он окончательно «породнился» с дивизионом Н. И. Сипягина, взяв над ним своеобразное «шефство».

В одной из фронтовых записных книжек излагается развернутый замысел нового произведения:

«Начал записывать план повести о катерах и начало — закат…

План интересный и форма для меня новая — а главное, придумал послесловие, которое введет реальных людей. Это спасет фамилии, а мне даст свободу полную.

Пока намечается так:

I. Вступление — закат. Командир. Замполит. Боцман. Партизан (неожиданно — профессор). Девушка-санитарка (впервые в партизанах). Моторист. Воспитанник — тут Зеленый луч. Наступает ночь.

II. Высадка партизан, плаванье Харева.

III. Куниковский десант. История 0134.

IV. Послесловие.

Надо точно наметить, кому что идет из материала о катерах — что в новеллы с закатом, что — в главы.

Основная задача — заставить полюбить катер, море, людей.

О форме — хочется наконец „попеть“, не стесняя себя рамками рассказа. Побольше мечты, мыслей, воздуха, „пения“. Не думать о размерах и вообще — писать свободно. Может выйти интересная и — главное — свободная вещь.

На этом кончаю записи в этой книжке. Понадобилось много утр в раздумье, поисках и отказах, чтобы решиться делать то, что надумалось теперь.

Мысль о новой вещи меня занимает — и главное, что самому интересно.

Пора, мой друг, пора!..

Большой этап жизни кончается с этой книжкой» (фронтовая записная книжка № 7, архив писателя).

Однако ясность замысла не избавила Л. Соболева от дальнейших «раздумий, поисков и отказов» в его работе над «Зеленым лучом».

В дневниковых записях, сделанных между 1—10 апреля, отражены эти поиски и сомнения. Здесь же появляются новые боевые эпизоды отважных действий сипягинского дивизиона. Писатель продолжает обстоятельно знакомиться с историей каждого катера и экипажа, начиная с первого дня войны, следит за событиями, которые развертываются непосредственно в дни его работы над повестью. Сама работа при всех трудностях поначалу подвигается вперед:

«…Я довольно быстро начал писать „Зеленый луч“, пять с половиной глав написал. Я не думал публиковать незаконченную работу, но по приказу тогдашнего… начальника Главного политического управления ВМФ эти главы, несмотря на мои протесты, все-таки пустили в газету. Так, вопреки моему желанию, повесть в незавершенном виде появилась в свет, печаталась в газете, во флотском журнале» («На главном курсе», с. 103).

Первые главы «Зеленого луча» печатались в газете «Красный флот» 25,

28, 29 июля, 1, 4, 11, 15, 18, 25, 27 августа и 18, 22, 24, 26 сентября 1943 года, а также в журнале «Краснофлотец» (1943, № 13–14, 16–20) и фрагменты в газете «Труд» от 29 октября 1943 года под названием «Командир корабля», в журнале «Красноармеец» (1943, № 21–22) под названием «Урок командира». 23 февраля 1944 года отрывок из повести напечатала газета «Литература и искусство». Он назывался «Лейтенант Решетников». Другой отрывок «Детство Решетникова» поместил «Красноармеец» (1945, № 7–8).

Примечательно, что первые главы, увидевшие свет в 1943 году, вошли в окончательную редакцию «Зеленого луча» почти без изменений. Единственной серьезной поправкой, сделанной потом писателем, было устранение из первой главы эпизода, в котором героям повести сразу же удавалось увидеть столь нетерпеливо ожидаемый Решетниковым зеленый луч.

Остальная правка менее значительна и относится главным образом к стилю повествования. Соболев стремится в окончательной редакции к большему лаконизму и выразительности, убирая лишние детали и определения, снимая чрезмерную подчас патетику собственных лирических отступлений.

Завершение повести отодвинулось на долгий срок.

«Когда окончилась война, я вернулся к „Зеленому лучу“. И тогда началась та утомительная, тягостная работа, которая называется литературой. Я возвращался к этой вещи неоднократно… десять лет недаром прошли. Я много крутил, вертел, прикидывая, как это сделать, порою приходил в отчаяние. В моем дневнике есть одна такая запись: „Месяц мучительных раздумий о романе“. Действительно, месяц я сидел и не знал, что делать. А между тем у меня уже много было написано — должен был развернуться большой роман, намечались довольно острые ситуации, когда командир попадает в штрафной батальон в качестве матроса; была и любовь — тоже довольно остро поставленная. Но я все работал, возвращался к написанному, и все было у меня непонятное самому себе чувство какой-то неудовлетворенности. Я видел, что я что-то не то делаю, зря над этим сижу. Сказать по совести, я и до сих пор не понимаю до конца, почему это было зря, но думаю, что все-таки правильно сделал, повернув после всех поисков к нынешнему, окончательному варианту книги.