Железный мустанг - [28]

— Она умеет ездить верхом, она сама мне это говорила. И. В., она хочет ехать с нами.

— Вот дерьмо! Она же ничем не отличается от остальных. Они все слушают эту О'Лири, которая считает, что дело в шляпе.

— В этом все дело, — сказал Слокум, — и мы с тобой это понимаем. Здесь мы оставим ее на верную смерть.

— Если мы ее возьмем, то втроем будем обречены. Можешь с этим поспорить, Джон? Посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что я дерьмо? Конечно нет. Послушай, мы с тобой бывали в разных переделках и раньше, и не в таких. Мы должны вырваться отсюда, взобраться в горы и раствориться там. Верховая езда в горах это не развлечение. Как ты себе это представляешь? Она поедет впереди? Или мы поведем ее лошадь под уздцы? Джон, ничего не получится.

Тон И. В. был почти умоляющим. Теперь, когда до него дошел смысл того, что он говорит, и вся серьезность предложения Слокума вступила в противоречие с его здравым смыслом, начал преобладать холодный тон безоговорочного отказа, тон человека, глубоко обеспокоенного тем, чтобы остаться в живых.

— Вот что я тебе скажу, Джон. Бери ее с собой, но тогда уж не рассчитывай на мою помощь.

— Но я же не знаю этих гор.

— Очень сожалею.

Слокум на минуту задумался.

— Ну ладно, хорошо. Раз уж ничего не поделаешь, поедем без нее.

— А ты ей уже сказал, что она может поехать с нами?

— Да нет, этого я ей не говорил, — солгал Слокум.

— Но она могла тебя так понять.

— Не знаю. Ладно, давай забудем об этом.

— Нам стоит сначала обсудить план действий. У тебя есть какие-нибудь свежие мыслишки — как мы будем прорываться отсюда?

— Нам придется бежать через багажный вагон. Один из нас разделается с тем подонком с блестящими глазами, который сидит у дальнего выхода двадцать четыре часа в день, а другой заблокирует ближайший выход, откроет боковую дверь…

— Опустит рампу…

— Это при движущемся-то поезде? Ты что, с ума сошел? Нет, придется седлать лошадей и прыгать.

— И скрестить пальцы, чтобы ни одна из лошадей не сломала ногу.

— Мы выберем ровную площадку. В горах ты будешь показывать дорогу, так что пойдешь первым.

— Без девчонки.

Ну, раз ты ставишь такое условие.

— Нечего мне на мозги капать. Я ее не знаю, а она меня. Кто-то появился в противоположном конце вагона. Вошел Клемент, по виду которого можно было понять, что ему только что хорошенько перетряхнули мозги. Он нес метлу и лопату.

— Мне это не привиделось? — спросил у Слокума И. В. — К нам пожаловал еще один доброволец!

— Заткнись, толстяк! — разъяренно закричал Клемент. — Если ты не хочешь, чтобы я заткнул тебя этой лопатой. Давайте выметайтесь отсюда, оба. Я вас сменяю.

— Ничего себе! — сказал Слокум, подчеркивая свое удивление. Они обменялись взглядами с И. В., отбросили метлы и начали пробираться на другой конец вагона между мокрыми мордами и толстыми огузками лошадей. Выйдя, они закрыли за собой дверь.

18

Уосетские горы образовывали длинный пояс разрушенных, разорванных хребтов, высота которых была до двенадцати тысяч футов. Над узкими ущельями, сооруженными самой природой на пути к высоким вершинам, горы поросли соснами, можжевельником и елью. Там, где выходят наружу отложения ордовикской эпохи, растут клен, самшит, бузина. Весь путь наверх был усеян венериными башмачками. На холмах и склонах бурно росли отцветшие уже горчица, фиалки и камасские лилии. Большие участки земли заросли клевером. Выше начинался пояс альпийской ели, карликовой сосны и других высокогорных пород.

Но сейчас захватывающая красота Уосетских гор была скрыта покровом ночи. Только запах диких цветов мог напомнить Слокуму и его приятелю о том, что в этот уголок редко заглядывал человек, а ход времен года шел здесь своим чередом, как и много лет назад.

Побег с поезда прошел намного легче, чем предполагали Слокум и И. В. Часовой оказал им посильную помощь, немедленно рухнув под ударом костыля, которым И. В. огрел его сзади. Слокум забрал у него револьвер, а И. В. винчестер, каждый из них сам выбрал себе лошадь. Поезд шел на подъем под удобным пятиградусным углом, замедлив ход до минимума. Они открыли боковую дверь и выскользнули из поезда.

Они быстро взбирались между стенами каньона. Казалось, они поднимаются вверх на многие мили. Огни поезда мерцали и исчезали, когда они гнали лошадей все дальше и дальше вверх.

— Ты знаешь, где мы? — заорал Слокум.

— Да черт его знает. Слишком темно. Это здоровые горы, Джон.

Олень кинулся наперерез И. В., перепугав его лошадь, так что он чуть не опрокинулся вместе с ней прямо на Слокума.

— Боже милосердный! — закричал И. В. — Тут и так достаточно круто, чтобы свалиться, ты, чертов урод!

Слокум засмеялся с облегчением человека, которому больше не грозила смерть. Он слез с лошади и, взобравшись на кучу камней, увидел поезд.

— Кассиди остановился.

— Прислушайся! — резко сказал И. В. Снизу был слышен топот копыт.

— Они спохватились! — закричал Слокум, лихорадочно слезая вниз. Он бросился к своей лошади. И. В. покачал головой.

— Всего один всадник, слушай внимательнее.

Через несколько минут снизу с грохотом появилась Дэйзи Джан.

— Свинья! — закричала она, замахиваясь на Слокума поводьями. — Как ты смел уехать, оставив меня?