Железный Грааль - [65]

Следовало рассудить спокойно. Замешательство Урты объяснимо. Он просто не может понять, почему победоносное войско бежало с поля боя. Он одновременно в восторге и в гневе, обрадован – и недоумевает. Как и я, между прочим. Но с какой стати он решил, что я подчиняюсь его капризам? Кажется, все уже было решено по дороге в Дельфы.

Придется напомнить.

Но когда я приблизился, готовый к спору, Урта опустил руку мне на плечо:

– Кимон сейчас сказал мне, что ты опасаешься Ясона. Не тревожься, дружище: в этих стенах никакой длинноволосый мохнобородый грек не оскорбит моего избранного гостя. Но что здесь происходит?

– Если б я знал, сказал бы тебе. Если бы знал способ увидеть, постарался бы увидеть. Но вокруг нас завеса, Урта, завеса, мешающая видеть и понимать.

Я следил за ним. Он на миг насупился, потом, кажется, понял:

– Нас морочат? Все не такое, каким видится?

– Я сам не мог бы выразиться удачнее.

Он сделал вывод, с которым мне спорить не приходилось:

– Твоя огнеглазая девка, Медея.

– Моя прежняя возлюбленная, – более изысканно выразился я. – Во всех этих странностях, безусловно, чувствуется ее ручка. Но и Ясон принес с собой бурю. Пока что все обернулось в нашу пользу, но ты должен дать мне время, чтобы во всем разобраться.

Урта хмыкнул, взглянул на сына. Сын взглянул на отца. Одно выражение на двух лицах: жесткое, терпеливое, немного презрительное. Одновременно пожали плечами и перевели взгляд на меня.

– А пока, – начал Урта и замолчал, заметив внезапно навалившуюся на меня усталость. – Что такое?

– Ты хотел сказать: пир? По случаю приема гостей?

Он опешил:

– Среди ночи? Не луна ли тебя поцеловала?

– И на том спасибо доброму богу.

Я порадовался за кабанью семейку, поселившуюся на южном конце Тауровинды. Мне уже начинало казаться, что коритани пируют непрерывно, если только не сражаются.

– Пир состоится завтра к вечеру, – закончил Урта. – А пока я должен побеспокоиться о твоей безопасности. И устроить, как приличествует, Ясона с его людьми. Не избавить ли тебя от этой стервятницы? – Он пристально взглянул на спрятавшуюся ко мне за спину Ниив. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – добавил он.

Я не знал.

В ту же минуту ворота Рианнон распахнулись, и грозноликие аргонавты в сиянии факелов вступили в крепость.

Я наблюдал за ними, не показываясь на глаза. Как заметил еще глазами чайки (как давно, кажется, это было!), в некоторых из закутанных в плащи воинов таилось что-то зловещее, что-то глубоко неправильное. Вот Рубобост выглядел точно таким, как мне помнилось, разве что голоден и утомлен. Еще четверо, вступая в гостеприимно распахнувшиеся ворота, настороженно оглядывались, словно высматривая врага, хотя, вероятнее, они просто искали место, где бы выспаться.

Остальные шестеро – напряженные, жесткие, с темными взглядами и оливковой кожей – лишь наполовину живые. Шестеро сумрачных. Мне понадобилось не больше минуты, чтобы проникнуть в их мысли и понять, что сотворил Ясон. Один из них ощутил мое присутствие и ответил сердитым взглядом. Я отступил поглубже в тень, думая лишь об одном: «Как он умудрился? Сам бы не сумел, кто-то ему помогал. О сладостнодышащая Афина, только бы не Ниив, не эта глупая, наглая, хищная девчонка… она не могла по доброй воле ступить на самый край гибели!»

Ниив распознала мой страх и попыталась ускользнуть. Я поймал ее за руку и подтянул к себе:

– Если это твоя работа, маленькая дуреха, ты потеряла все. Все!

– Не моя, клянусь. Я знала, кто они. Но ничего не делала, честно.

– Тогда как он этого добился? Как?

– Не знаю.

Я выпустил девушку, и она шмыгнула в темноту: спасающийся от охотника зверек. Урта приветствовал Ясона в соответствии с обычаем гостеприимства. Его дом – дом Ясона; и всем его людям найдется место для ночлега.

Ясон ответил обычными словами благодарности, затем спросил:

– Он здесь?

– Да. И, как и ты, гость под моим кровом. Я храню мир в своем доме, друг Ясон. Если ты попытаешься убить его, сам будешь убит.

– Прямые слова, друг Урта. Ты можешь забыть тревогу. У меня нет намерения его убивать.

Он всмотрелся в освещенную факелами ночь и вскоре встретил мой взгляд. Выдержал его несколько мгновений и отвернулся. Я расслышал, как он сказал Урте:

– Здесь со мной еще несколько старых друзей Мерлина. У него с ними много общего.

– Мы обсудим это позже. Теперь же мне не терпится узнать, отчего вид Арго заставил наших врагов разбежаться по могилам.

Я разделял недоумение короля. В беспокойстве, не желая спать под одной крышей с Ясоном, бродил по стене до рассвета. Равнина МэгКата осветилась. Ни следа призраков: трудно было поверить, что войско силой более трех сотен воинов стояло на этом поле чуть ли не все лето.

Они, казалось, бросили свои шатры, но и это временное жилище словно кануло в землю.

Лестница за моей спиной содрогнулась под тяжелыми шагами. Рубобост. Он успел урвать немного еды и немного сна и выглядел много лучше. Я протянул руку, чтобы помочь тяжеловесному даку подняться на мостки. Пальцы, словно железные тиски, сжали мою ладонь.

– Ты был бы славной парой Гераклу, – сказал я ему.

– Жаль, я его не знал. Он славится в моей стране. Голыми руками прокопал ущелье в холмах. Там и теперь течет река. Мы зовем ее именем, которое означает «струя героя».