Железный цветок - [45]

Дрожа от ярости, я выполняю его просьбу и опускаюсь на стул напротив профессора.

– Олиллия находится здесь нелегально, – не повышая голоса, произносит он.

– Какая разница! – почти выкрикиваю я. – Ей четырнадцать лет, она милая, добрая… А её изуродовали! Военные стажёры, поднявшие на неё руку, должны быть наказаны!

– Если она обратится к верпасийским властям, – уже настойчивее говорит Джулиас, – её тут же депортируют в Гарднерию.

Мне хочется кричать, но я сдерживаюсь.

– Она молчит, – срывающимся от злости голосом говорю я. – Не выходит из кухни. Обернула голову шарфом, чтобы скрыть обрезанные уши и лысый череп. – Меня уже по-настоящему трясёт в такт словам.

– Я понимаю, почему ты так обеспокоена, Эллорен, – отвечает Лукреция. Её взгляд, всегда такой вежливо-внимательный, пылает праведным гневом. – Однако Верпасия уже настроена против урисок – те самые работницы, которые напали на гарднерийского фермера…

– Фернилла говорит, что он мучил их долгие годы!

– Да, это правда, – терпеливо отвечает Лукреция. – Но большинство верпасиан об этом не знают. Им лишь сказали, что четыре молодые женщины-уриски, напавшие на гарднерийца, находятся в Верпасии нелегально.

– Их признали виновными в разбойном нападении и депортировали в Гарднерию, – мрачно заканчивает Джулиас.

– Оттуда их, скорее всего, сошлют на Пирранские острова, – без колебаний напоминает Лукреция.

Как они могут говорить об этом так спокойно, без обиняков перечисляя факты – непостижимо ужасные, отвратительные и душераздирающие!

Все мои силы уходят на то, чтобы сдержать слёзы.

– Получается, Совет Верпасии ничего не сделает, чтобы наказать вчерашних погромщиков, всю ночь бросавшихся на невинных жителей?

– Совет Верпасии сегодня утром сообщил, что при поимке «урисок-преступниц» произошли некоторые разрушения, – с презрением произносит Лукреция. – Ты видишь, как подаётся эта новость?

– Прошлой ночью подрезали двенадцать урисок, – печально сообщает Джулиас Кристиан. – Девять из этих двенадцати находятся в Верпасии незаконно. Олиллия входит в их число.

– А что же те уриски, кто живёт здесь легально? – настаиваю я. – Разве они не могут обратиться к властям?

Джулиас качает головой, его губы складываются в горькую усмешку.

– Если пострадавшие попробуют сообщить о нападениях, им не поздоровится. Те же бандиты набросятся на них, как коршуны на добычу. А власти лишат урисок разрешения на работу – скажут, что это заслуженное наказание.

– После чего насильно отправят в Гарднерию, – добавляет Лукреция.

Я уже едва дышу.

– То есть мы никак не можем ответить на этот кошмар?

Джулиас берёт в руки несколько страниц из толстой пачки листков перед ним и пристально смотрит мне в глаза.

– Почему же… кое-что мы можем сделать.

– Что? – В отчаянии я готова принять любое решение.

– Надо выправить новые документы для Олиллии, Ферн и Бледдин, – говорит профессор. – Достаточно хорошие, чтобы не подкопались ни верпасиане, ни гарднерийцы, если вздумают проверить. Только так мы можем добиться своего – оставить друзей в Верпасии, а потом переправить их в Западные земли.

Я бессильно откидываюсь на спинку стула. Как это несправедливо… Взять бы в руки белую волшебную палочку и всё исправить. Пустить мою дремлющую магию на службу добру.

– Что теперь будет? – дрожащим голосом спрашиваю я. – Станет только хуже?

– Дела наши не очень, – признаёт Джулиас, бросая взгляд на Лукрецию. – Даже удивительно, как быстро верпасиане спасовали перед Гарднерией.

Лукреция коротко кивает в знак согласия.

– И гарднерийцы, и альфсигрские эльфы очень сильны, и их сила прибывает с каждым днём.

– Западные земли падут? – спрашиваю я.

Задать этот страшный вопрос вслух нелегко.

– Только одно удерживает гарднерийцев от нападения на Кельтанию, – нахмурившись, отвечает Лукреция. – Союз, пусть и слабый, между ликанами, амазами, ву трин и кельтами. – Она на мгновение умолкает, сбросив маску неистребимого спокойствия. – Если этот союз распадётся, Гарднерия захватит все Западные земли.

– Неужели так и будет? – спрашиваю я Джулиаса.

Он выдерживает мой взгляд, окаменев, как будто не веря собственным словам.

– Да, Эллорен, – наконец сдаётся он. – Я полагаю, что Западные земли падут.

Мы долго молчим, прислушиваясь к стуку ледяных градин по стеклу. Они будто пытаются разбить окно и прорваться в кабинет. Меня всё сильнее охватывает дурное предчувствие. Тёмная волна накатывает неудержимо, и я вспоминаю преследующий меня кошмарный сон.

Багровое небо. Мёртвые деревья. Белый Жезл.

И чёрная фигура, которая идёт по полю и высматривает меня.

– Есть и другие, кого необходимо вывезти из Верпасии, – говорю я и рассеянно дотрагиваюсь до волшебной палочки, спрятанной под юбкой. Шансы на успех малы, но палочка словно вселяет в меня уверенность. – Шелки.

Джулиас мимолетно улыбается:

– Эллорен, ты теперь заботишься и о шелки?

– Возможно.

По его лицу пробегает странная тень, глаза добреют, он словно видит на моём месте кого-то другого.

– Ты так похожа на…

Профессор резко обрывает себя и отворачивается, прочищая горло.

– На кого? – недоумённо спрашиваю я.

Профессор только качает головой, не поднимая глаз, будто отгоняя неудобный вопрос. Собравшись с духом, он снова смотрит мне в глаза.