Железные ворота - [95]

— За твое здоровье, Андонис, дьявол ты этакий! Да ты просто молодчина! — воскликнул Евтихис.

Андонис с самодовольным видом опустошил свой стакан. Мэри едва пригубила — пусть Евтихис не ругает ее за то, что она не умеет вести себя. Вангелия, несмотря на уговоры, даже не попробовала узо, зная, что оно вредно при беременности. Мужчины опять наполнили стаканы, Андонис залпом выпил свой. Глаза у него заблестели, и язык развязался.

— Ну, Евтихис, я организую для тебя образцовое предприятие, доходное…

— Я тебе полностью доверяю. Мэри, разве я не говорил тебе этого?

— Я того стою, — убежденно сказал Андонис.

Он вытянул ноги и, откинув голову назад, оперся о коробки. Но тотчас подскочил, словно по его телу пробежал электрический ток. Темная стена — громоздящиеся до потолка коробки с металлическими лентами, штампами и яркими иностранными этикетками — уже не стояла надежно. Это был опасный груз, он мог взлететь на воздух, взорваться, это была хитрая ловушка.

Андонис опять наполнил свой стакан и залпом выпил его. Он вошел в раж и все подливал себе. Затем встал, чтобы принести воды. Пока он добрался до кухни, несколько раз споткнулся, хорошо, что еще удержался на ногах, ухватившись за дверь. Мэри хихикнула, но сейчас же прикусила язык, потому что Евтихис подтолкнул ее локтем.

— Кто смеется? — спросил рассвирепевший Андонис. — Здесь кто-то издевается надо мной…

Все молчали. Глаза Андониса сердито поблескивали.

— Успокойся, Андонис. Я пощекотал чуточку свою жену, она все носом клюет. Расскажи мне еще о ткацком производстве…

На Вангелию опять напал страх. Она вцепилась в руку Мэри.

— Не уходите, пожалуйста. Евтихис, расскажи нам что-нибудь смешное. Посидите еще. Изобрази, как дамочки покупают с лотка.

У Евтихиса было доброе сердце. Чтобы позабавить женщин, он притворился вдруг пьяным, стал плести что-то о полицейских, которые его вечно преследуют.

Андонис вернулся из кухни со стаканом воды. Он нес его осторожно, двумя руками, но полстакана все-таки расплескал на пол. Остановившись посреди комнаты, он поднял руку, точно готовясь произнести речь.

— Самое ужасное, когда не знаешь, что творится вокруг. Но я честный, абсолютно честный человек… Наверно, я захмелел и не стесняюсь говорить об этом вслух. Вся система у нас гнилая…

Поняв, что эта речь не приведет ни к чему хорошему, Евтихис поднялся с места и стал изображать, как к лотку, вихляя бедрами, подходит дама, чтобы купить солнечные очки.

— «У этих, — гнусавит она, — стекла разного цвета…» — «Пардон», — отвечаю я. «Ты думаешь, что я кривая? Одно стекло зеленое, другое желтое». — «Мадам, — говорю я, — очки прекрасные. Эти два цвета сливаются. А к красивым глазам ведь идут все цвета».

Андонис осушил потихоньку стакан узо. Вангелия и Мэри смеялись, глядя на Евтихиса, который теперь представлял красотку, примеряющую у лотка блузочку.

Вдруг раздалась протяжная монотонная песня. Положив голову на коробки и закрыв глаза, Андонис старательно выводил мотив, но вместо слов у него из горла вырывалось какое-то мычание. Смех замер, все переглянулись. Лицо Андониса было пепельно-серым. Вангелия нервно ломала пальцы. Мэри собралась уходить. Евтихис подошел поближе и с любопытством посмотрел на своего соседа.

— Да ты нализался, братец! А вдруг он отравился мясом? — шепотом спросил он женщин.

— Нет, — подскочил вдруг Андонис, оборвав песню. — Консервы замечательные, это не вызывает сомнения. А я веселюсь…

Вангелия до краев наполнила его стакан.

— Что ты делаешь? — удивился Евтихис.

Вангелия точно хотела еще больше подпоить мужа.

— За твое здоровье, Андонис, — сказала она.

Но муж, не обращая на нее внимания, продолжал мычать. Евтихис предложил спеть всем вместе что-нибудь повеселее, но его никто не поддержал. Вангелия старалась казаться веселой. Она налила Евтихису узо, но тот к нему не притронулся, и она потихоньку подставила стакан Андонису, который тотчас осушил его. Через силу посмеявшись над новой шуткой Евтихиса, она подошла к мужу и, подливая ему узо, украдкой ощупала снаружи его карман. Потом взяла стул, подсела к Андонису и стала ему подпевать. Пока он тянул вино, она осторожно запустила руку ему в карман и вытащила коробку с таблетками. Никто ничего не заметил. Мэри совсем засыпала, Евтихис выплевывал косточки от маслин себе в ладонь. Вангелия пошла в уборную и выбросила лекарство. Андонис, отяжелевший, с затуманенной головой, мурлыкал что-то себе под нос.

— Налей мне еще, — попросил он жену.

— Ты много выпил. Хватит.

В дверь тихо постучали. Вангелия вздрогнула и пошла отворить.

— Добрый вечер, — вполголоса поздоровался господин Харилаос. — Извините за беспокойство…

Андонис вскочил.

— Что случилось?

— Ничего, я пришел спросить, нет ли у вас новостей для меня.

— Вангелия, дай стакан господину судье. А мы тут веселимся… Капельку узо? Но почему вы не садитесь?

— Вы говорили с ним? Что он сказал вам?

— К сожалению, мне не представился случай, — пробормотал Андонис. — Я пытался выяснить его мнение по интересующему вас вопросу, но он увильнул от ответа… Садитесь… Вангелия, ты не представляешь, какой замечательный парень Ангелос… Сожалею, что ничего хорошего не могу сообщить вам. Хоть я и не в состоянии помочь, я ваш искренний друг. Не поймите меня превратно, господин судья…