Железная рука - [4]

— Да, месье! Пусть даже придется умереть!

Мальчик встал на пороге лицом к преследователям и, угрожая револьвером, закричал изо всех сил:

— Остановитесь! Ни с места! Первый, кто пошевелится, расстанется с жизнью.

Ультиматум и тон, которым он был заявлен, рост прокричавшего угрозу — все это должно было скорее вызвать смех. Посудите сами: тринадцатилетний тщедушный мальчуган, мальчик с пальчик рядом с дюжиной разбойников, вооруженных до зубов. Правда, у него в руках револьвер! Не нужно быть Геркулесом[39], чтобы нажать на курок опасного оружия. Особенно когда ты храбр и хладнокровен. И поэтому преследователи заколебались, глядя на револьвер и на своего смешного противника. Ей-богу, прямо петушок, приготовившийся сразиться со стаей стервятников[40]. Он бросил им как вызов свое кукареку, прозвучавшее так громко.

Впрочем, нерешительность длилась недолго. Мерзкий голос, один из тех, что слышится или на прогулочной площадке в тюрьме, или в аду каторги, глухо и ворчливо потребовал:

— Пошли! Нечего возиться с каким-то ацтеком[41]. Раздавим этого ублюдка, как вошь, и пройдем.

Мустик был не просто бесстрашен, он обладал еще и уязвимым самолюбием. Поэтому слово «ацтек» и еще более обидное «ублюдок» привели его в ярость. И паренек быстро ответил, целясь:

— Ацтек, который ведет себя как настоящий мужчина. Ацтек, которому не страшны каторжники, черт вас дери!

Паф! Выстрел прозвучал сухо и отдался вдалеке под большими деревьями, где все время визжали обезьяны. Один из преследователей упал с проклятиями на устах.

Это дало незнакомцу небольшую отсрочку. Во время быстротечных секунд, так драматически выигранных его молодым спутником, он продвинулся в темном доме на несколько шагов. Светящаяся мошкара чуть-чуть разгоняла сумерки, но тут раздался выстрел.

Внезапная вспышка осветила кровать.

— Наконец-то!

Молодой человек быстро положил на постель больную и одним прыжком достиг двери.

— Держись! — крикнул он. — Я тут!

Мустик выстрелил второй раз, именно в тот миг, когда наступавшие всей массой бросились к нему. Бедный ребенок не проронил ни слова, понимая, что минуты его сочтены.

Новый друг Мустика благодаря вспышке от выстрела увидел, как мальчика стали топтать сапогами.

От душевной боли у незнакомца сжалось сердце:

— О несчастное дитя!

Он машинально ощупал задний карман под поясом, где практичные янки[42] держат оружие. Но нет! Револьвер остался в казино, на столе, после того как пришлось разрядить его, чтобы добиться тишины. Ну что ж, взявшись за гуж…

Уже более не колеблясь и долго не размышляя, он бросился очертя голову на бандитов, которые, перестав пинать Мустика, устремились в глубь дома.

Невероятно, но порыв смельчака заставил группу нападавших отступить, раздаться, расколоться, словно в нее на полном ходу врезалась лошадь!

Завязалась борьба, молчаливая, яростная, безжалостная, схватка между одним человеком и бандой преступников.

Ни звука! Ни крика! Ни единой жалобы! Слышались только скрип зубов, прерывистое дыхание, толчки, тычки и удары, глухие и как бы расставляющие знаки препинания среди этих звуков.

Негодяи боялись сразить друг друга в темноте и поэтому не решались браться за оружие.

Какой-то голос ворчливо произнес:

— Дерьмо… Что это мы все не можем вынуть кости из этого паршивого фраера?

По мерзкому жаргону незнакомец узнал каторжника.

— А ну-ка, негодяи, вон отсюда!

Чья-то рука потянулась к горлу храбреца. Он схватил ее за запястье, сжал и крутанул, словно сковав наручниками. Раздался ужасный треск сломанной кости. И вой искалеченного существа.

Незнакомец разразился жутким смехом и громко крикнул:

— А, дрянь! Ты поднял на меня руку! Но я держу тебя крепко. И никого больше не коснется эта вонючая лапа.

Затем добавил в страшной тревоге:

— Дорогой малыш, ты где, Мустик? Мустик! Ты слышишь меня? Мустик!

Ребенок не отвечал, молчание привело в ярость его нового друга. Он прорычал:

— Проклятые ублюдки! Если вы убили его, пеняйте на себя!

Почти не напрягаясь, атлет притянул к себе человека, которому только что сломал руку. Свободной рукой он схватил бандита и поднял в воздух.

Все это произошло в мгновение ока, словно каторжник весил не больше чем четырехлетний ребенок! Незнакомец принялся раскачивать его из стороны в сторону изо всех сил, целясь в нападавших головорезов. Несчастный вскоре совсем обмяк. Задыхающийся, умирающий, превращенный в кучу костей и лохмотьев, бандит перестал даже стонать, но его ноги продолжали косить и опрокидывать в своем вихревом движении все, что встречалось на пути.

Компания дружков рассыпалась. Пятеро или шестеро преступников — примерно половина всех нападающих — лежали бездыханные на земле. А те, что еще держались на ногах, отступали с руганью и проклятиями.

Вдруг послышался мерзкий хрип:

— Святый Боже! Раз его нельзя взять руками и пустить ему кровь, возьмемся за револьверы. Назад, ребята! Назад! И огонь! Всем вместе… как на тигра!

Незнакомец на минуту заколебался. Прыгнуть ли на подлеца, который как будто командует группой негодяев? Или, напротив, скрыться в доме, и пусть попробуют взять его приступом?

Но воинственный характер мужественного человека требовал немедленного действия. И, больше не раздумывая, он бросился на главаря, чтобы задушить того. К несчастью, спаситель Мадьяны споткнулся о распростертое на земле бездыханное тело, покатился кубарем и остановился в пяти-шести шагах от негодяев.