Железная коза - [33]

— Постойте, — возмутился Хватсон. — Выпал «орел». Это я должен щипаться. — Попытался бороться Хватсон, хотя в своих произведениях как раз проповедовал идеи пассивности, отказа от социальной борьбы, безразличия к радостям и страданиям. Для его творчества были характерны физиологизм, примитивная развлекательность, мелодраматизм и внешняя красивость. Иногда автор смелел до того, что заявлял, будто вообще перед своим пером не ставит задач проникновения в существенные, глубинные процессы действительности. А иногда отваживался называть себя антропологизистом.

— Оставьте, верный друг, я понимаю, что вы готовы прийти на выручку старому товарищу. Но жребий есть жребий. Вы победили, и как джентльмен должны не мешать мне нести свой крест.

— Но я хочу щипаться, — чуть не плача, закусил губу обиженный, как беспросветная интеллигенция, доктор. Стоит заметить, что во время спора жестикуляция друзей напомнила вдове некоторые па из балета «Спящая красавица».

— Может быть, вам повезет в следующий раз, — безнадежно махнул рукой сыскарь и поскреб у себя под коленкой. — А теперь к делу. А ну колись, дрянь голозадая, какого черта по базару шарилась?!

Озноба дернулась, как будто ударило током. А доктор Хватсон зашел с другой стороны. Нетерпеливый, как заказчик:

— Родная, мы ж тебе только добра желаем. Колись, а то мой корешок вчерась попал под Рейхренбахский водопад — попытался снять с одного профессора математики должок, пересчитав сумму в булевой алгебре. И вынырнул слегка контуженый. Может и отравленной стрелой пальнуть. Доказывай потом, что это не андоманцы.

— Я сама могу чем угодно пальнуть, — решила брать на понт крутобедрая вдова.

— Ах ты, падла заморская, беженка вокзальная, ща я тебя мочить буду! — обрадовался мистер Шварк, доставая из кармана клетку с ручной очень ядовитой змеючкой.

Расчет сыскаря был прост. Преступник занервничает и совершит ошибку. В прошлом у Шварка был такой опыт. Каждому из тринадцати подозреваемых он сообщил, де подозревает именно его. Двенадцать срочно сняли деньги со счетов и укатили за границу, а тринадцатый как ни в чем не бывало пошел на работу. Во время перекура он не попал окурком в урну. В обед он держал вилку в левой руке, а нож в правой. Вечером, помогая сыну готовить уроки, тринадцатый неправильно извлек квадратный корень из одного миллиона девятьсот шестидесяти трех тысяч пятьсот двадцати одного. По этим ошибкам виновного легко изобличили.

— О`кей, — сломалась дамочка, невольно оглянувшись на меч-сто кесаревых сечь. — Тему за тему. Я вам сдаю крупное дело, а вы меня на волю. Баш на баш. В тюряге у вас слишком хорошо кормят. Я подозреваю, что зэков используют на подпольной прокладке городской канализации. Иначе откуда такие деньги? Тому, кто заправляет, поневоле приходится вкладываться в тюремный котел. Иначе зэки бы ноги протянули. Это единственное слабое звено.

— Почему вы решили, что здесь замешана канализация? — поинтересовался спешно документирующий, верный, как справка о прописке, Хватсон.

— Одну секундочку, — встрял мистер Хлопс, — дорогой друг, оставьте нас с дамой ненадолго.

Доктор с недовольным видом подчинился. Бормоча нечто вроде: «На самом интересном месте!», он удалился.

Когда дверь закрылась, Шварк Хлопс придвинулся поближе:

— И все же, почему вы решили, что здесь замешана канализация? — одной рукой теребя кончик носа, другой он недвусмысленно поигрывал клеткой со змеючкой.

— Но ведь на поверхности зэков не используют. Значит тайна сокрыта под землей.

— Хватсон, можете входить! — гаркнул в сторону двери сыскарь, и когда дверь открылась, небрежно пояснил. — Методом дедукции я определил, почему преступление совершается под землей. Иначе было бы слишком много следов снаружи, и мы бы давно раскрыли дело.

Но вошел не Хватсон, вошел лейтенант Моголь. Зло сверкнув на даму сиреневыми глазами, он выложил перед мистером на стол перетянутую банковской ленточкой толстую, как котлета, пачку купюр и коротко предупредил:

— Ви ничегойт не слышайт, — засим вышел, тихо притворив дверь.

Зазвонил телефон. Шварк Хлопс приложил, ухитрившись почесать ухо, трубку.

По ту сторону провода оказался грек Гундосис, в прошлом перс по кличке Робин Блуд, знаменитый в народе тем, что в средние века грабил кондукторов общественного транспорта и раздавал деньги пассажирам. Лет семь назад на уже известном Ознобе базаре Шварк взял Робин Блуда с поличным на карманной краже.

ИЗ ДОКУМЕНТОВ. Отрывок из стенограммы допроса перса Робин Блуда.

Р. Б. — Меня завербовали в сорок шестом. Сфотографировали посещение одной бабенки и пригрозили показать фотографии мужу. От меня требовали пробы земли у заборов атомных электростанций, планы аэродромов и детали секретных подводных лодок. Все это я доставал через знакомых…

Ш. Х. — Безусловно, подобная деятельность достойна осуждения, но не имеет никакого отношения к моему ведомству. Давайте, не отвлекаясь, поговорим о совершенном вами уголовном преступлении.

Р. Б. — В семьдесят пятом я вступил в подпольную террористическую организацию «Просто тигры». Мы приложили руку к гибели Титаника, землетрясению в Лос-Анжелесе в восьмидесятом, совращению дочки нотингемского шерифа…