Железная хватка графа Соколова - [97]

— Ах, сукин ты сын! — заорал Соколов. Он изловчился, поймал два из шести листков, закружившихся на ветру, засунул в боковой карман. Сверху вниз презрительным взором резанул Ильича:

— За всю твою подленькую натуру, за все гнусности — получай!

Сыщик сграбастал большевистского вождя и со всего маха швырнул его через ограждение в ледяную реку.

— А-а!.. — отчаянно завопил Ленин, плюхаясь в ледяную воду. Но шум мутного горного потока, напоенного осенними дождями, заглушил человеческий голос.

Соколов перегнулся через перила. Быстро сносимый водой, Ильич панически размахивал руками. И все же среди громадных речных валунов и перекатывавшихся через них потоков Ильич не пропал, пробрался к близкому берегу.

Со стороны полицейского комиссариата, угрожая револьверами, уже бежали стражи порядка, вызванные, видать, аборигенами.

В это время на вокзале раздались звук колокола и два коротких гудка паровоза. Поезд, с которым должен был уехать сыщик, отправлялся без своего главного пассажира.

Соколов развернулся и понесся в горы.

КРОВАВЫЙ ЗАКАТ

Николаю Андреевичу Божко, выдающемуся ученому

Итак, граф Соколов спасся от неминуемой гибели. В его кармане лежал пусть и не полный, но все равно очень важный для Российской империи документ — список большевистских заговорщиков и смутьянов.

Осталось лишь вернуться на родину. Но на пути гения сыска встали небывалые трудности. Опасные приключения продолжались...

Испытание

Ленин назвал комиссару полиции подлинное имя Соколова и объявил его убийцей и важным российским шпионом. Доказательства были налицо: являясь агентом царской охранки и имея обдуманное решение, тот покушался на жизнь политического изгнанника.

Гений политических интриг не желал ссориться с фон Лауницем — влиятельным мужем Веры Аркадьевны и подвергать ее преследованиям. Ленин изобрел еще одну каверзу: удар бутылкой по голове Сильвестра тоже был вписан в счет Соколова.

Уже через полчаса после происшествия в Поронине по всем дорогам и железнодорожным станциям разослали телеграммы с приметами Соколова и приказом: «Задержать опасного преступника».

Австрийские власти, видать, не знали, что Соколов был гордостью российского сыска. Он предвосхитил коварные намерения врагов и стал удаляться в малолюдные места — в горы, туда, где не было полицейских застав.

Как на грех, в тот же день ближе к вечеру в горах пошел обильный снег. Густым ковром он покрыл переходы и тропинки. Без теплой одежды, в легких штиблетах от «Скорохода», без еды, даже без спичек в кармане, сыщик почти три дня пробирался сначала по отрогам горы Реписко, а затем Сандецких Бескид. Как русский богатырь не погиб и не замерз? Это ведомо лишь Господу Богу.

Славянское братство

В горной деревушке Шавница, стоявшей на берегу стремительного Дунаеца, Соколову повезло. Он набрел на хибарку чеха-лесоруба, добродушного крепыша по имени Карел. Лесоруб люто ненавидел австрийцев и принял брата славянина как родного. Он растопил баньку, прогрел хвойным веничком русского богатыря, а затем повел к столу.

Лесорубова жена, миловидная грудастая шатенка, то и дело цепляла широкими бедрами обильно накрытый стол, отчего напитки в графинах начинали мелко дрожать. Встречаясь взглядом с атлетом-красавцем, она алела и застенчиво опускала серые навыкате глаза.

Карел, выпив несколько рюмок крепкой домашней водки, произнес:

— Сюда полицейские не доберутся. — Вам, разумею, надо пробираться в Россию? Границу только дурной не перейдет, там сквозняк гуляет. Но как до границы дойти? — Поскреб задумчиво пальцем макушку, решительно взмахнул рукой, едва не перевернув тарелку с солеными груздями: — Я вас отвезу к своему старшему братцу. Его зовут Ян, он живет в поселке Новы Сонч. Это километрах в двадцати отсюда, на берегу Дунаеца. Ох, умен братец — что тебе кайзер!

* * *

Еще двое суток беглец оставался с гостеприимными хозяевами. Соколов несколько пришел в себя, подкормился, обзавелся с помощью Карела хоть и узким в плечах, но добротным полушубком и валенками.

Наконец, Карел навалил на большую телегу сена, спрятал под ним Соколова и отвез к братцу Яну. Тот удивленно покрутил давно не стриженной головой:

— Так это вас ищейки рыщут? Везде нюхали, ко мне вчера тоже приперлись. Но пусть вас, господин, это не тревожит! Я отвезу вас до Торнува. Там широкий тракт, на Лемберг тянется. Его в России называют Львов. В Торнуве владеет постоялым двором мой свояк — хохол Олекса Тихий. Большой ревнитель православия! Нынче перед Рождеством у него, почитай, каждый день останавливаются странники — и православные паломники, и так праздношатающиеся меж двор. Вот и пристанете к ним. Будете именем Христа подаяние просить, так с Божьей помощью до России и доплететесь.

Соколов весело расхохотался, представив себя в роли побирушки.

Карел расцвел от удовольствия:

— Ай да молодец, братец! Жандармы и полицейские на странников внимания не обращают. Да хоть и обратят, толку мало. Издревле попрошайки и бродники болтаются по дорогам. Природного имени своего толком не ведают.

Ян отозвался:

— Карел ловко сделал — вас в сено спрятал. И тепло, и травкой духовитой в ноздрю шибает — прямо как у Христа за пазухой. Завтра утречком я тоже сховаю вас в сено. А там — с Богом, в дорогу.