Желая тебя - [104]

* * *

Изнуряющий приступ боли пронзил тело Джози. Вроде бы сильнее всего дергало в области бедра, но точнее определить было трудно. Ей казалось, что болело абсолютно все. Внезапно джип колесом попал в выбоину на неровной дороге, отчего машину изрядно тряхануло, и девушка жалобно застонала.

— Все в порядке, сладкая моя. С тобой все будет хорошо. Мы везем тебя в больницу.

Она открыла глаза и сначала ничего не смогла разглядеть в окружающей темноте, но вскоре глаза привыкли, и девушка сориентировалась. Ясно, они едут в джипе, отец пригнулся к рулю. Над ней склонился Даниэль. Джози никак не удавалось рассмотреть выражение его лица, но вот в голосе явно слышалось сильное беспокойство. Руками он бережно обнимал ее, а дыхание мужчины было еще более прерывистым и затрудненным, чем у нее самой.

— Ты как, в порядке? — прохрипела она, так как и рот, и горло пересохли от боли.

Даниэль напрягся, поняв, что она пришла в себя:

— Я прямо как чувствовал, потому и не хотел пускать тебя.

— Я ранена?

— Прости, малыш.

— Ты меня тоже. Провалила вам операцию. — Она сморщилась от нового приступа боли, когда та, словно голодный зверь, с удвоенной силой вгрызлась в бедро. Значит, ее все-таки ранили именно сюда, отстраненно подумала Джози и с кривоватой ухмылкой сказала:

— Вот уж не думала, что у такой малявки может быть оружие.

— В голове не укладывается, что иные родители готовы сотворить со своими детьми во имя своей бредовой идеологии.

— Да, навидались уже подобного.

— Угу.

— Вот именно, и я должна была предвидеть подобную ситуацию.

— Не вини себя, Джози-детка. — Голос отца звучал неестественно хрипло, словно каждое слово давалось ему с неимоверным трудом.

— Но операция…

— Да чтоб ей провалиться, этой операции!

— Не переживай так, милая. Хотвайр взял на себя сбор компромата, а Вулф присмотрит за пленными. Так что все удалось. — Даниэль погладил ее по щеке. — Вот только тебя не смог уберечь. Прости меня.

От его слов у нее сжалось сердце и захотелось разрыдаться. От безумной боли в ноге Джози готова была скрежетать зубами, и лишь осознание того, что Даниэля рвет на части глупое чувство вины из-за ее ранения, заставило девушку собраться и через силу хрипло прошептать:

— Ты не виноват.

— Я позволил тебе участвовать в операции.

— Ты мне не командир, а даже если бы и был им, то я, наверно, не выполнила бы приказ. Я привыкла сама принимать решения. В этом истинная причина того, почему меня никогда не привлекала карьера кадрового военного. Терпеть не могу людей, считающих себя вправе указывать мне, что делать. — Говорить становилось все труднее, но Джози очень важно было высказаться до конца, расставив все по своим местам: — Не твоей обязанностью было держать под контролем ситуацию в офисе. Это было поручено мне. Ни в чем, что там произошло, нет твоей вины.

В ответ он лишь ласково погладил ее по щеке и промолчал, даже не пытаясь хоть как-то разрядить сгустившуюся вокруг них мрачную гнетущую атмосферу.

— Даниэль, только умоляю тебя, не вздумай взваливать на себя еще одно тяжкое бремя несуществующей вины, теперь уже из-за меня. Я этого просто не вынесу.

— Ты никогда не была и не будешь для меня тяжким бременем, — раздался хрипловатый надрывный голос Даниэля. — Я люблю тебя, Джозетта.

Ей ужасно хотелось поверить ему, но он ведь так ни разу и не ответил на ее признание в любви, а теперь чувствовал себя слишком виноватым, отчего девушку мучили сомнения в его искренности. Может, из-за ранения он считал, что обязан таким своеобразным способом подбадривать ее, говоря что-то приятное, например, слова любви, которые она так жаждала услышать от него? Господи, только не это! Даже думать о таком было больно.

— Это не твоя вина, — упрямо повторила девушка.

Внезапно машина резко вильнула, а потом раздался оглушительный визг тормозов, после чего джип основательно тряхнуло. Впоследствии оказалось, что причиной столь неожиданного маневра оказался внезапно высочивший на дорогу олень. Несмотря на все попытки Даниэля удержать хрупкую фигурку в неподвижности, раненая нога безвольно дернулась в сторону, и девушку захлестнула волна невыносимой боли. Вокруг все будто враз потемнело, и Джози снова потеряла сознание.

Глава 19

Даниэль только крепче сжал обмякшее тело девушки, проклиная оленя, спровоцировавшего повторный обморок, да и себя заодно — за чрезвычайно неудачно выбранный момент, чтобы объясниться Джози в любви. Она ему не поверила. Даниэль мог бы в этом поклясться. Неприятие его слов слышалось даже в ее молчании. Джози не уставала повторять, что он ни в чем не виноват. Наверняка маленькая упрямица вбила себе в голову, что он признался ей в любви единственно из-за того, что чувствовал себя виноватым перед ней.

Но это не так. Слова шли из самого сердца, потому что Даниэль, наконец, сумел разобраться, как называлось то чувство, что он к ней испытывал. И ничем иным, кроме как любовью, оно быть не могло. Ни «навязчивой идеей», ни вожделением и совершенно точно не дружбой. Хотя все перечисленное было частью целого, но ничто из этого в отдельности не являлось определяющим.

Окончательно его сокрушило понимание того, что жизнь без Джози станет падением в гигантскую пропасть невыносимой боли и беспросветного одиночества.