Жажда жизни - [14]

Я открываю коробку и откусываю кусок. Мне приходится сдерживаться, чтобы не застонать. За весь день я не съела ни кусочка, и этот сэндвич на вкус подобен райскому наслаждению.

Положив еду на колени, я беру кофе из держателя для напитков и замечаю, что Леандро отводит взгляд.

Он наблюдал за мной?

Я выскребаю эту мысль из головы и фокусируюсь на работе, которая заключается в оказании ему помощи.

Делая глоток кофе, оставляю чашку в руке.

— Каково тебе находиться в моей машине?

— Нормально. — Он пожимает плечами. — Она статична, и я на пассажирском сидении.

— И каково тебе ездить в машине в роли пассажира? Лучше или хуже?

Прижимая чашку к губам, он обдумывает мой вопрос.

— Ну, по возможности я избегаю нахождения в машинах, что не так сложно, пока живу в городе и могу добраться почти куда угодно на метро. Но когда мне приходится быть пассажиром в машине... мне тревожно.

— Потому что…?

— Контроль не у меня. — Он делает вдох, ставит кофе на бедро. Его пальцы тесно обхватывают чашку. — Я должен контролировать все аспекты своей жизни. Вот что меня раздражает во всем этом.

— Отсутствие контроля?

— Угу.

— Итак, ты пытаешься вернуть контроль единственным возможным для тебя на данный момент способом, и этот способ разрушает твою жизнь.

Я чувствую его взгляд на себе, потому поворачиваюсь на сидении и смотрю на него. Очень важно поддерживать с пациентом зрительный контакт, вот только в машине это не просто.

— Ты имеешь в виду выпивку и женщин?

Пожимая плечом, я говорю:

— Думаешь, это положительные моменты твоей жизни?

— Я выпивал и снимал женщин и до аварии.

— Но, я думаю, раньше ты делал это для удовольствия, а не чтобы скрыть боль.

Он смотрит в сторону, устремляя взгляд в окно.

— Тебе обязательно все время быть правой? — Его голос звучит мягко, так что я знаю, что не надавила на него слишком сильно. Он снова поднимает на меня глаза.

— Это часть моей работы, — говорю я в дразнящей манере. — Но, если серьёзно, если я что-то думаю, ещё не значит, что это истина. Имеет значение, что думаешь ты.

— Наверное. — Он делает ещё один глоток кофе.

— Итак, значит, сидеть на пассажирском сидении тебе проще. Если я попрошу тебя сесть на водительское сидение с выключенным двигателем, это возможно?

— А у меня есть выбор?

В его голосе нет юмористических интонаций, так что я аккуратно делаю шаг назад.

— У тебя всегда есть выбор, Леандро, — говорю я мягко. — Не будет ничего такого, что вызывало бы у тебя дискомфорт. Если тебе покажется, что я слишком давлю, скажи об этом. Мы остановимся и пересмотрим подход.

— Я пошутил, Индия, но полезно знать твою позицию. И все в норме. Давай сделаем это. В припаркованной машине со мной ничего не случится, так ведь?

— Именно. — Я улыбаюсь, наши взгляды встречаются.

— Итак...

— Итак?

— Ты собираешься перелезть через мои колени, чтобы поменяться местами или мы выйдем из машины? — Он ухмыляется, смотря на меня, и моё лицо краснеет.

Перелезть через его колени...

— Мы выйдем из машины.

Мы обходим машину сзади и, на удивление, он оказывается на сидении раньше меня.

Я закрываю дверь машины с мягким щелчком.

— Как ощущения? — спрашиваю, изучая его лицо.

— Нормально, кажется. Я чувствую себя... глупо.

— Глупо?

— Ага. — Он опирается на руль. — Я взрослый мужик, которому нужна помощь, чтобы сесть в машину.

— Нет, ты взрослый мужик, который восстанавливается после серьезнейшей аварии, почти отнявшей твою жизнь. — Я глубоко вдыхаю и делаю рискованный шаг, произвожу оценку ситуации. — Леандро, слышал ли ты о посттравматическом стрессовом расстройстве?

— Да. Оно есть у людей, вернувшихся с войны.

— Верно. Но ПТСР страдают не только военные. ПТСР может быть у людей, перенесших травматический опыт, как ты.

Он поворачивается ко мне.

— Думаешь, у меня ПТСР? — Он пальцем указывает на себя.

— В лёгкой форме.

Леандро разворачивается и смотрит через лобовое стекло. Долго молчит.

— Знание этого беспокоит тебя? — спрашиваю я, нарушая тишину. - Я не вешаю ярлык, Леандро. Просто даю точку опоры, от которой мы можем отталкиваться, чтобы нам было с чем работать. Понять твою проблему – это наполовину ее преодолеть.

— Говоришь, как учебник по психологии.

— И много их ты читаешь? — Я улыбаюсь.

Встречаясь со мной взглядом, он отвечает на улыбку, и его темные глаза загораются.

— О да, все время трачу на них. На прикроватном столе лежит целая кипа. «Гид по психологии для идиотов».

— Моя любимая.

Он смеется. Его глубокий и гортанный смех пронизывает меня до кончиков пальцев на ногах. Я поджимаю их в обуви.

— Да. Давай свои ключи. — Он тянет руку ко мне.

— Тебе нужны мои ключи?

— Да. — Он смотрит прямо на меня, но его лицо расслабленно.

— Зачем?

— Я собираюсь проверить, смогу ли завести двигатель и не струсить, как слабак, снова.

— Ты уверен, что готов? Только прошлой ночью ты пытался…

— Я уверен.

Его рука по-прежнему протянута, так что я достаю ключи из кармана пиджака и передают их ему. На этот раз не дотронуться до него невозможно, но я делаю это быстро и резко, и в это время избегаю зрительного контакта, чтобы он не смог понять, какой эффект на меня производят его прикосновения.

Поворачиваясь лицом к лобовому стеклу, он делает глубокий вдох и начинает разминать руки.