Жажда мести - [81]
Глава 43
Алан Линч с покрасневшим после бритья лицом вошел в гостиную своего номера в «Четырех сезонах» и чуть не вскрикнул от удивления. Виктор Драгос сидел за столом, склонившись над тарелкой с яйцами «бенедикт» и читал книгу Стивена Кови «Семь навыков высокоэффективных людей». Возле него стояла серебряная тележка для посуды.
Драгос поднял глаза.
– Доброе утро, Эл! Пока ты был в душе, я заказал завтрак. Хватай тарелку и лопай.
– Ты уже давно здесь?
– Двадцать минут. Ты долго сидел в ванной. Все в порядке?
– Я не слышал, чтобы ты стучал.
«И я запирал дверь на замок», – добавил про себя Алан.
– Я не стучал, – ответил Драгос. – Судя по измученному виду, ты ночью не спал. Надеюсь, я тут ни при чем. Я тебя не нервирую?
– Конечно, нет.
– Значит, ты всегда спишь с дверью, подпертой стулом?
Алан напрягся.
Драгос хохотнул.
– Прости. Шучу.
Алан принялся накладывать на тарелку яйца. Он не был голоден, но знал, что надо подкрепиться.
– Ты пропустил отменное пиротехническое представление, – рассказывал Драгос. – Я никогда ничего подобного не видел. Дома взрывались один за другим… Я был совсем близко. Ух, какой прилив адреналина! – Драгос присвистнул. – Семнадцать трупов… Я нашел одного парня. Он лежал под верандой и кричал. Ему оторвало ноги, и он видел, что медленно истекает кровью. – Драгос наколол на вилку кусочек яйца. – Не самый приятный способ уйти. Ясное дело, я сделал ему одолжение и положил конец его мучениям.
Алан видел все это в новостях накануне.
– Сегодня утром в CNN сказали, что человек, взорвавший здание в Сан-Диего, и Песочный человек, похоже, одно и то же лицо.
– Местные новости им поддакивают. Взрыв федерального здания, а теперь – целого района… Конечно, они начнут проводить параллели.
– Песочный человек сливает им информацию.
– Возможно.
– Нет, не просто возможно. Он именно этим и занимается. Он привлек внимание всего мира, и он контролирует СМИ. Очень скоро он убьет еще одно семейство, чтобы интерес общественности не пропал. После этого он разоблачит нашу программу. У нас заканчивается время.
– Ты не можешь знать этого.
– Я уже не первый год занимаюсь такими делами, Виктор. Я знаю, как все будет. Я бы не удивился, если бы выяснилось, что он узнал, что мы здесь.
Алан почувствовал, как внутри все сжалось. Он попытался поесть. Его затошнило.
– Как успехи с «Грейвз»? – поинтересовался Драгос.
– У нас осталось очень мало записей. Мы взяли из них имена докторов и медсестер. Они разбросаны по всей стране. Из них только один человек жил на востоке. Это был Рос. А мы знаем, что с ним случилось.
– А тела? Что-нибудь есть?
– На женщине нашли отпечаток пальца, – ответил Алан.
Примерно за три часа до их разговора бостонский патологоанатом Уилсон обнаружил на левой щеке жены Бомона отличный отпечаток пальца. Автоматическая система идентификации личности и структурной индексации, подключенная к базе данных пациентов, начала поиск совпадений. При обнаружении совпадения результаты пересылаются по защищенной линии на компьютер, стоящий возле Уилсона.
– Скоро мы что-нибудь узнаем, – сказал Линч. – А что у тебя? Появилось что-то интересное?
– Даже несколько интересных моментов. Не прошло и десяти минут после твоего отъезда, как Кейси позвонил на пейджер и ввел четыре-один-один. За ночь он делал это два раза. Первый раз где-то за пятнадцать минут до того, как мы туда приехали. Я так понимаю, это код.
– Для чего?
– Не знаю. Номер пейджера принадлежит человеку по имени Паркер Дэвис из города Фрипоинт, штат Мэн. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
Линч задумался. Потом покачал головой.
– Мы получили адрес этого парня через оператора. А также номер его почтового ящика. Когда мы прогнали информацию через компьютер, он выдал нам имя мальчика из Чикаго, который умер больше тридцати лет назад. – Драгос побарабанил пальцами по столу. – Похоже, кто-то старается скрыть его личность.
– Что случилось после того, как Джек позвонил на этот номер?
– Я наблюдал через бинокль из окна дома, без аппарата ночного видения. Через несколько минут из-за дома вышел какой-то парень, одетый во все черное, как модель из мужского журнала. Он начали разговаривать, но по какой-то причине микрофон, который я навел на них, отказался передавать звук. Я слышал только статический шум. В итоге «модель» и Кейси залезли в фургон вместе с Бурком и местным дураком Даффи. Этот парень в черном… он не был похож на местного.
– Где он сейчас?
– Я его потерял. Пытался следовать за ним, но… ну, он ускользнул. Я уверен, что он обязательно появится снова.
Алан откусил кусочек бублика. Драгос смотрел на него с таким видом, словно ему только что рассказали презабавный анекдот.
– Угадай, кто звонил Кейси после взрыва?
– Сдаюсь.
– Майлз Гамильтон.
Алан чуть не выронил чашку. Потом он глотнул кофе и аккуратно поставил чашку на блюдце. Драгос, сцепив руки на затылке, откинулся на спинку стула и широко улыбнулся.
– Звонок поступил на телефон Кейси вчера вечером, без четверти десять, – продолжил он. – Мы проследили его. Звонили из государственной больницы для душевнобольных преступников в Северной Каролине. Оказывается, Майлз Гамильтон должен был звонить своим адвокатам. Наш национальный кошмар готовится к новому слушанию.
Детектив Дарби МакКормик расследует жестокие убийства студенток колледжа. Девушки не были знакомы между собой, но обстоятельства их смерти совпадают: загадочное похищение, длительное — в несколько месяцев — пребывание в неизвестном месте и, похоже, в обстановке достаточно комфортной, а затем безжалостный выстрел в голову…Кто же совершил это: серийный маньяк-убийца или экзальтированный верующий? А может, тайна скрыта в далеком прошлом? И какого наказания заслуживает преступник?
Двенадцать лет назад Дарби МакКормик не удалось найти пропавшего мальчика, а теперь тот самый Чарли взял в заложники собственную семью! У него лишь одно требование: «Приведите ко мне следователя МакКормик», — словно восставший из ада, он хочет рассказать ей, что двенадцать коллекционеров душ приготовили для похищенных детей кое-что пострашнее смерти…
Жестоко убита неизвестная молодая женщина, а ее сын-подросток после попытки самоубийства лежит в коме. В расследование пытаются вмешаться агенты ФБР… которые вот уже два десятилетия считаются погибшими. А единственный, кто может пролить свет на это дело, находится в психиатрической лечебнице…
В «Жажде мести», первом остросюжетном романе Криса Муни, одним из второстепенных персонажей является Малькольм Флетчер, бывший профайлер[1] — загадочный человек с необычными, абсолютно черными глазами, скрывающийся от ФБР. Его выслеживает бывший коллега по имени Джек Кейси и убеждает помочь в расследовании громкого дела серийного убийцы, который вырезает целые семьи, пока те спят, а потом, когда на место преступления прибывает полиция, подрывает бомбу. Кейси выясняет, что Флетчер знаком с преступником — это бывший пациент программы по изменению поведения, проводимой под эгидой ФБР.
Жизнь Майка превратилась в кошмар — его дочурка Сара пошла кататься на санках и бесследно исчезла. Единственный подозреваемый — бывший священник Джоуна, который ранее обвинялся в растлении девочек, — молчит. Улик против него нет. И вот в годовщину исчезновения Сары Майк находит деревянный крест, а на нем — курточку дочери. А совсем скоро при странных обстоятельствах погибает Джоуна. Кто же стоит за всем этим? Почему похитили Сару? Неужели разгадка кроется в прошлом семьи Майка? Только один человек может ответить на этот вопрос… И это его отец…
1984 год. «Лето страха», как окрестили его журналисты. Три девочки-подростка случайно увидели в лесу, как неизвестный душил женщину. Тело ее найдено не было, а вскоре двое из подруг были убиты прямо в доме третьей свидетельницы преступления, Дарби. Ни полиция, ни ФБР не смогли поймать убийцу.Спустя двадцать два года Дарби, ставшая криминалистом, снова сталкивается со случаями исчезновения женщин. И число их, возможно, уже превысило сотню…
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.