Жаркое прикосновение - [34]

Ее глаза помрачнели. Он вторгся на опасную территорию, но двигало им одно желание: он хотел, чтобы она поняла все, поняла его. У него были свои причины, нее свои, но то, как она смотрела на него, переворачивало душу.

Дейтон похолодел, когда понял, что своим признанием все испортил.

— Ты ничего не знаешь о Трое, — резко сказала она, задыхаясь и вырывая пальцы из его руки.

— Но…

— И совершенно ясно, что ничего не знаешь и обо мне.

— Я просто пытаюсь объяснить…

— Я знаю, что ты хочешь объяснить. Что между нами — как это ты назвал? — химия и что тебя влечет ко мне. Я бы скорее назвала это физиологией, — уточнила она.

— Да.

— Твое влечение сродни нездоровому любопытству, когда человека тянет на представление с участием уродов?

— Нет.

— Тебя влечет, но при этом ты хочешь быть уверен, что не будет никаких неприятных последствий, вроде того, что я вдруг поверю, будто это действительно что-то для тебя значит, — с горечью заключила она.

Он взял ее за плечи. Руки у него дрожали.

— Для меня это действительно значит многое, — сказал он. — Можешь не сомневаться. Ты — замечательный человек, Адриенна, и делаешь со мной то, чего я не могу объяснить. Не только тебе, но и себе. И все-таки я хочу, чтобы ты знала — я забочусь прежде всего о тебе. — И добавил шепотом: — Очень забочусь.

Он нежно поцеловал ее. Против своей воли он обидел ее, отчего царившая в сердце боль стала нестерпимее.

Она вырвалась, но взгляд стал мягче.

Адриенне действительно очень не хватало человека, которому она могла бы доверять, и она чувствовала, что Дейтон хочет стать таким человеком, хочет — зачем отрицать очевидное? — значить для нее больше.

— По крайней мере, ты честен со мной, — сказала она, направляясь к расстеленному на траве пледу. — Мне надо бы радоваться этому, но думаю, тебе лучше подыскать кого-то другого для своих… экспериментов.

Опустившись на плед, она собирала свои вещи.

Дейтон не стал помогать ей.

— Адриенна, ты знаешь, как для меня важны эти исследования. Случившееся сегодня к Картеру не имеет ни малейшего отношения. — Он заметил, что она помедлила, прежде чем застегнуть сумку. — Не бросай его.

— Дейтон…

— Пожалуйста.

Подобрав рисунок, она на минуту задумалась.

— Между нами возникло просто физическое влечение, — сказала она, не глядя на него. — И больше ничего. Но это никогда не повторится. Понятно?

Стараясь пощадить больную ногу, он присел на корточки и взял угол рисунка, чтобы не дать ей разорвать его, заглянул в глаза.

— Да, — сказал он. — Возможно, слишком многое и слишком быстро мы узнали друг о друге. — Дейтон глубоко вздохнул, покоряясь ее решению. — Подобных экспериментов больше не будет, — сказал он, вытягивая рисунок из ее рук. — Даю слово.

По выражению ее лица невозможно было понять, поверила она или нет.

— Мы еще не притронулись к корзине с едой. Пора закусить, — напомнил он.

Сидя у кровати Картера, Дейтон вглядывался в застывшее лицо брата. Оно походило на восковую маску, ни в одной черте не было видно признаков жизни. Сколько долгих томительных вечеров он провел здесь, то обретая надежду, то вновь теряя ее.

Врач только что вышел, перед уходом сказав, что состояние легких Картера заметно ухудшилось. Прискорбным тоном, доводящим до бешенства, он заверил Дейтона, что изменения в легких случаются в подобных случаях, полагая, что тем самым смягчил неприятную новость.

Дейтон прекрасно понял, на что намекал врач: у Картера с каждым днем остается все меньше шансов выжить.

Что же делать? Единственный человек, который лучше всего подходил для его безумной теории и заставил в нее поверить, теперь недосягаем.

Вчера он кое-что понял. Адриенна обладала энергией, которую могла передавать; он был в этом уверен почти с самого начала. Но был также уверен, что она не понимает этого.

Она была озадачена своим рисунком, застигнута врасплох направлением своих мыслей. Но только не он. Из того, что случилось с Адриенной, стало ясно, что ему лучше избегать этого направления. Здесь не помогало и то, что она испытывала ту же страсть, что и он.

Тот факт, что она была увлечена тем же чувством, что и он, был малоутешительным. Ему следовало контролировать научный эксперимент, а он пустил все на самотек, поддавшись чувствам. Но дело даже не в провале эксперимента, а в том, что он потерял контроль над собой, и это беспокоило его больше всего.

Дейтон не мог себе позволить всерьез увлечься Адриенной. Он потерял всех, с кем был когда-то близок. Они уходили один за одним, унося с собой кусочек его сердца. Начинать все заново, зная заранее, чем это может кончиться, было ему не по силам.

— Не знаю, Картер, слышишь ты меня или нет, но мне надо высказаться, а кроме тебя некому. — В ответ Дейтон услышал лишь шипение кислорода в респираторе. — Я встретил женщину. — Он помолчал. — Женщину, которую мог бы полюбить, если бы позволил себе. Но я не могу.

Сказать эти слова оказалось труднее, чем он думал, потому что, прозвучав, они становились реальностью. Но он должен высказать все.

— Я не могу позволить себе эти чувства сейчас, да, в сущности, никогда. Ты знаешь, раньше у меня были романы с женщинами. Но я всегда знал, как удержать отношения с женщиной на том пределе, на каком хотел. Все было тщательно спланировано и обставлено. В этом я был мастак. Только случившееся с Адриенной не было спланировано. — Он не мог забыть цену своей беспечности, а она, как оказалось, была очень высока.