Жаркое небо Афганистана - [32]

Особенно трудно приходилось при запуске двигателей, которые с трудом хватали жаркий воздух. Именно вертолетчиками был изобретен "испарительный" способ - из стоявшего наготове бачка через верхний люк в воздухозаборники ковшиком или кружкой выплескивали воду, охлаждавшую воздух на входе (однажды в 280-м ОВП подобранные в пустыне разведчики первым делом выпили на борту всю воду и, чтобы взлететь, борттехнику пришлось пожертвовать "НЗ" - запасом самодельной браги).

Летом выплавлялась и окислялась смазка в узлах, от перегрева закипали аккумуляторы. Несколько раз ураганным ветром выворачивало в шарнирах лопасти винтов, а сами вертолеты порой приходилось привязывать к танкам, чтобы их не унесло. Постоянно висевшая в воздухе пыль с солончаков попадала в шарниры, гидро- и маслосистему, приводя к износу и коррозии стальных деталей, в нормальных условиях считавшихся нержавеющими. На каждую тонну топлива в емкостях заправщиков приходилось до полукилограмма пыли и песка, часть которого так или иначе попадала в баки, забивая фильтры и грозя самопроизвольным уходом двигателя с режима, а то и остановкой. Компрессоры пыль истачивала в первую очередь. Из-за эрозии изменялся профиль лопаток, приводя к нерасчетному обтеканию и даже помпажу. ТВ2-117А не вырабатывали и половины назначенного ресурса, а при их переборке обнаруживалось, что миниатюрные лопатки последних ступеней "съедены" почти на нет. Пылезащитные устройства (ПЗУ), устанавливаемые на Ми-24, на Ми-8Т не нашли применения. Включение ПЗУ отбирало до 6% и без того недостававшей мощности. Вытягивая еще сотню "лошадей", техники часто перерегулировали ограничитель температуры газов за турбиной, поднимая ее с разрешенных 880ЬС до 920ЬС, резонно полагая, что установленного ресурса двигатель все равно не достигнет.

С июня 1980 года Ми-8Т стали дорабатывать, усиливая вооружение и защищенность. Кабину экипажа прикрыли наружными 5-мм бронеэкранами и внутренними бронелистами за сиденьями летчиков, по бокам и снизу перед приборными досками (эти листы можно было складывать для улучшения обзора). Общая масса брони дала прирост веса 180 кг, но оказалась достаточно эффективной - она задерживала 70% попадавших пуль, в том числе крупнокалиберных. В носу вместо лобовой секции остекления ставили подвижный танковый пулемет ПКТ - мощное оружие под усиленный по сравнению с "ручником" патрон. Еще два пулемета монтировали сверху на фермах подвески. Выбор армейского образца был обоснован: работать ему предстояло в родной среде - пыли и грязи, при недостаточном охлаждении, ферменные пулеметы пристреливались так, чтобы их трассы сходились в 800 м перед вертолетом. Они имели по 400 патронов с чередовавшимися обычными, бронебойно-зажигательными и трассирующими пулями. У носового ПКТ боезапас включал 500 патронов. Еще один ПКТ с парой патронных коробок ставили в хвостовом люке. От пехотного образца ПКТ отличался более массивным стволом, позволявшим вести продолжительный огонь без перегрева. В 1980 году в ВВС 40-й армии появились первые Ми-8МТ, оснащенные более мощными двигателями ТВЗ-117МТ и штатными ПЗУ. Увеличенная почти в полтора раза энерговооруженность обеспечила им превосходство в скорости, потолке, скороподъемности и маневренности. Новый вертолет даже не хотел садиться незагруженным, свободно вися у земли на "малом газу", и нормально летел на одном двигателе (на Ми-8Т отказ двигателя заставлял тут же подыскивать место для посадки). Попробовавшим "эмтэшку" летчикам обычная "восьмерка" казалась недодающей мощности. При тех же, что и у Ми-24, двигателях и близкой огневой мощи Ми-8МТ был на тонну легче и ощутимо "летучее". Возросшая грузоподъемность позволяла нести до 6 пилонов с вооружением, включая бомбы до 500 кг и более мощные блоки УБ-32-57, что позволяло эффективно применять его при штурмовке. Постепенно новыми вертолетами стали обновлять весь парк "восьмерок".

Летом 1980 года в Кабульском аэропорту прилетавших встречал лозунг "Миру - мир!" и местная шутка "Войны-то тут нет, но от нашей борьбы за мир скоро камня на камне не останется". Бои в это время уже шли по всему Афганистану. Справка ХАД (ХАД - Служба Государственной Информации, афганская госбезопасность) по густонаселенной Чарикарской долине у самого Кабула гласила: "Народная власть носит очаговый характер и распространяется, как правило, на здание или крепость". Могло ли быть иначе в стране, где "светлое будущее" пытались силой навязать народу с давними обычаями и традициями, за кровью и яростью боев задумываться уже не приходилось. В прицеле был враг, и оставалось только стрелять и стрелять. Патронов уже не считали: на борт "восьмерки" сверх штатного боекомплекта брали по 10-12 "цинков", и после иной жаркой схватки под ногами гремели сотни стреляных гильз, устилавших пол кабины. Выгребать их приходилось метлой и ведрами, ссыпая в кучи вокруг стоянок и доверху заполняя местные арыки.

При оказании огневой поддержки особое значение приобретал тесный контакт с наземными частями. В этом вертолетчики имели несомненное преимущество перед ИА и ИБА: при необходимости они могли взять на борт знающего местность авианаводчика или подсесть в боевые порядки войск, чтобы уточнить обстановку и согласовать действия. В распоряжении полковника Б.В. Громова, тогда командира 5-й мотострелковой дивизии, находился солдат-художник, в цвете изображавший панораму местности, по которой вертолетчикам намечали места работы и цели. С небольшой высоты хорошо различались сигнальные ракеты и дымовые шашки, цепочка которых обозначала фронт подразделения. Атака вертолетов давала гораздо большую эффективность и точность, чем удары скоростных самолетов, нередко с высоты не способных заметить эти сигналы (бывали случаи, когда авианаводчик, отчаявшись показать цель опасно кружившим над головой самолетам, уводил их в сторону, давая ориентиром скалу в отдалении).