Жаркое лето. Первый поток - [30]

— Значит все-таки ты зачинщица, — сказала я, подводя итог. Мне все же казалось сомнительно, чтобы мальчишка младшего отряда вот так, ни с того, ни с сего ударил девочку. Но она вдруг вспыхнула, вскинула голову и зашептала жарко:

— Это Артур Александрович его подговорил!

— Вот как?

Недоверие в моем голосе не смутило её.

— Да вы только гляньте, как они теперь шепчутся, — она обернулась украдкой, бросив взгляд туда, где Артур и наказанный мальчишка сидели рядом под навесом в полном одиночестве.

— Ну, положим и мы тут с тобой шепчемся, — ответила я, подмигнув ей. И завершила, вставая, — у нас хорошие мальчики, они всегда за вас вступятся. Но вот вести себя надо все-таки так, чтобы не возникало лишних проблем. Договорились?

— Договорились, — ответила девочка, краснея и опуская взгляд.

— Ну и хорошо, иди играй, — сказала я, и только потом сообразила, что причислила уже Мамонтенка к своему отряду.

Да, ребята отлично вписались в коллектив.

Сидя под навесом, на краешке шезлонга, я зарывалась в горячий песок пальцами ног и искоса поглядывала на Артура. Кончилось второе купание, началось третье, и оба провинившихся, как ни в чем не бывало, стояли в длинной очереди к "трамплину", устроенному плавруком. "Трамплин" был хорош. Стоя на максимально возможной глубине, Роман — как выяснилось молодой еще парень из местных, которому не стукнуло и тридцати — приседал, с головой погружаясь под воду и, когда пацаны и особо отчаянные девчонки забирались к нему на плечи, распрямлялся как пружина, и дети, крича от восторга, выпрыгивали далеко вперед и вверх прежде чем упасть в воду, подняв тучу брызг.

Хотя формально инцидент не касался детей моего отряда, я прекрасно понимала его истинные причины. Следовало обсудить все с Артуром. При возникновении конфликта между детьми именно взрослые должны были бы принять все меры по его урегулированию. В нормальной ситуации мы должны были бы согласовать свои дальнейшие действия. Но ситуация не была нормальной. Более того, мы сами же её и создали.

Я снова искоса глянула на Артура. Он тоже сидел на шезлонге в неудобной, достаточно напряженной позе: опершись о колени, наклонившись вперед, с руками, сцепленными в замок, смотрел на купающихся детей. Голову его покрывал серебристый берет военно-космического флота. На запястье поблескивал довольно сложный электронный хронометр, а может быть и система, подобная моему наладоннику. Я подумала вдруг, что положение у него тоже не завидное. Ни Маргариты Михайловны, ни Елены Степановны не было видно с самого завтрака. Где они были? Что делали? Де-факто Артур точно так же как и я остался на отряде один. Только вот никаких помощников у него не было…

Вздохнув, я приняла решение. Встала и отправилась к нему.

— Артур, можно? — спросила я, прежде чем присесть рядом.

Он вскинул удивленный взгляд и, безразлично пожав плечами, ответил:

— Да, конечно.

Сев, я вкратце изложила ему все, что рассказала мне моя девочка.

— Таким образом, саму драку затеяли девчонки моего отряда, — закончила я.

— Я в курсе, — ответил Артур, все так же безралично пожимая плечами. Ни на какие обсуждения он явно не был настроен. Но уходить просто так я тоже не собиралась.

— Однако стычки могло бы и не быть, если бы мальчик не принялся задирать девочек.

— Чего вы от меня хотите? — Артур обернулся ко мне, и в его голосе, и во взгляде я увидела вдруг едва сдерживаемую злость. "Мы снова на "Вы", мелькнуло где-то на периферии сознания.

— От вас? — Я покачала головой. — Ничего. Я хочу, чтобы дети нормально доотдыхали эти последние дни и спокойно вернулись домой. Всё. Это можно как-то устроить?

— Как? — спросил он. Весь его вид как будто говорил: "отстань от меня, не цепляйся". Я подумала, что, возможно выбрала неудачный момент, но решила закончить, раз начала уж.

— Давайте будем снова общаться. — Он смотрел безо всякого выражения во взгляде. — Ей богу, Артур, у меня лично нет ничего ни против вашей мамы, ни уж тем более против вас, — здесь я вспомнила невольно, как он схватил Мамонтенка за руку, но я тряхнула головой, отгоняя воспоминание. Это была нештатная ситуация, и неизвестно еще, как бы повела себя я, обидь кто моего ребенка. — Дети ссорятся не потому, что им действительно есть что делить, а потому, что глядя на нас, начинают разделять, где "свои", а где "чужие". Но никаких своих-чужих нет. Это не война, не противоборствующие группировки, даже не команды на игровом поле. Это просто дети, приехавшие в лагерь отдохнуть.

— Просто общаться? — переспросил Артур. — Ну, хорошо, — он снова пожал плечами. — Давайте будем. — И, отвернувшись от меня, снова уставился на купающихся детей.

— Спасибо, — сказала я, уходя.

Судя по всему, поддерживать общение с Артуром придется опять-таки мне. "Инициатива наказуема", "назвался груздем, полезай в кузов" крутились в голове старые поговорки. Я испытывала странное чувство: смесь удовлетворения и досады. "Черт с ним. Буду здороваться каждое утро и каждый вечер желать спокойной ночи, и так до конца потока. Лишь бы весь этот дурдом, наконец, прекратился". Резко сорвавшись с места, я разбежалась и влетела в воду на полном ходу. Занырнув, прошла вдоль самого дна, покуда хватило воздуха и вынырнула на поверхность уже безо всяких тревожных мыслей.