Жаркий полдень - [5]
Генерал сидел в своем моторизованном карцере, и поезд быстро исчез из его сознания, вытесненный воинскими частями, парализованными при форсировании реки.
«Искать мост во время маневров!» — с гневом думал генерал.
И вот наконец река и мост.
«Какая нелепость!» — выходил из себя генерал, глядя на застрявшую колонну. Она казалась мертвой, из-под танков не сочился дым: моторы не работали. Видны были пустые люки с откинутыми крышками.
Вертолет наклонился, колонна сдвинулась, и тут, после поворота, генералу сразу открылась вся картина. Его армия стояла у реки, солдаты и офицеры толпились по обе стороны моста, некоторые зашли в воду; генерал увидел на обоих берегах и много штатских — мужчин, женщин, детей, увидел людей и на мосту, они висели гроздьями, а некоторые даже забрались на перила. В самом начале моста стояла пожарная машина, пожарники бегали вокруг, ловко разматывая шланги.
Вертолет развернулся, резко снизился возле моста и полетел над водой; пилот, определив, что наклон берега не превышает четырнадцати градусов, пошел на посадку. Столб воды поднялся навстречу машине, она скользнула вбок, словно боясь намочить брюшко, и колеса ее мягко ушли в песок.
Генерал выпрыгнул из кабины, потный от гнева.
Группа офицеров кинулась к нему, на ходу оправляя кителя. Генерал повернулся к ним боком — так он делал всегда, когда сердился.
Но тут генерал увидел, что люди под мостом, закатав штаны, ходят по воде, солдаты шлепают прямо в сапогах, все что-то громко обсуждают, кричат… И генерал, ступая по размякшему песку, направился к мосту.
В эту минуту он увидел в воде маленькую голову. Это была детская головка, русая, остриженная ножницами. Голова тоже смотрела на генерала испуганными глазами, повернулась налево, потом направо, моргнула и снова на него уставилась.
Народ на берегу расступился, давая генералу дорогу. Главнокомандующий нервно зашагал в ту сторону, спрашивая на ходу:
— Почему этот мальчик сидит в воде?
Сбоку и немного сзади шли офицеры из танковой колонны, приостановившие форсирование реки. Танки застыли у воды, а некоторые стояли уже на другом берегу, едва вытащив на песок зады, и за ними тянулся мокрый след, словно это были какие-то огромные водяные животные, выбравшиеся на сушу, чтобы пожариться на солнышке.
— Не отсюда, а оттуда! — кричал кто-то.
Мальчик смотрел на генерала испуганными глазами.
Генерал смотрел на мальчика так строго, как только может смотреть генерал, у которого остановили армию. Мальчик, пытаясь улыбнуться, раздвинул посиневшие губы. Улыбка получилась чуть кривая. Генерал тоже попытался улыбнуться, но и его улыбка на усталом лице тоже выглядела кривой.
— Но почему он сидит в воде? — спросил генерал, смутно предчувствуя беду.
И тогда все: и военные, и штатские, оба берега Черказской реки, мост, перила моста — все, кто здесь был, начали разом объяснять генералу, почему этот мальчик сидит в воде. Больше пятисот глоток, перекрикивая друг друга, объясняли генералу, и, можете мне поверить, эти людские голоса гремели не хуже вертолета, когда генерал сидел в его брюхе. Сам господь бог ничего не мог бы понять в объяснениях пятисот человек, так где уж было понять генералу! Все старались перекричать друг друга, потому что каждый считал, что именно он лучше всех объяснит, в чем дело, потому-то генерал и не мог понять, в чем же тут дело.
А дело было вот в чем.
В этот самый день трое мальчишек из села Черказки пасли у реки буйволов. Неподалеку гудела молотилка, и ребята бегали туда — поглядеть. Молотилка работала на другом берегу, за вербами, во дворе бывшей Харитоновой усадьбы. Эта усадьба была теперь собственностью объединенного кооператива, и летом Черказки и еще одно соседнее село, входившее в кооператив, устраивали на усадьбе ток, чтобы не приходилось далеко возить снопы.
Молотилка тоже была национализированная, марки «Николай Фехер», крестьяне называли ее «Феферка» и знали, что она дает хорошую мелкую солому для лошадей. На молотилке работали несколько мужчин, а солому отгребали четыре или пять женщин. Пара волов на длинных веревках, протянутых через большой стог, втаскивала копны соломы наверх. Это облегчало труд, да и меньше народу требовалось на укладку соломы. Стог рос, как египетская пирамида, молотилка гудела без передышки.
Была самая страда, люди ни разу не передохнули с утра, поэтому, когда мальчишки стали кататься со стога (а солома сухая, гладкая, словно отполированная, — чистое золото, и только на нее сядешь, так и заскользишь вниз, пока не шлепнешься на землю, а сверху тебя накроет огромный пласт, обдавая душным запахом пшеницы и половы), так вот, когда мальчишки стали кататься со стога, им тут же влетело от крестьян, и они, опасливо косясь на вилы, побежали обратно к молотилке, порисовались там немножко своей храбростью, шмыгая взад и вперед под бегущим приводным ремнем, но и оттуда их прогнали («Вот сорвется ремень и отрежет вам голову!»), и они снова вернулись к реке.
Буйволы уже наелись и теперь смотрели на воду, раздумывая, не пора ли купаться. Мухи, подстрекаемые жарой, кусались немилосердно, и буйволы решили, что им сейчас лучше всего войти в воду и утопить мух.
В сборник входят повести современных болгарских писателей П. Вежинова, К. Калчева, Г. Мишева, С. Стратиева и др., посвященные революционному прошлому и сегодняшнему дню Болгарии, становлению норм социалистической нравственности, борьбе против потребительского отношения к жизни.
В древних черказских хрониках записано, что бактриан живет везде: в песках, в воде (есть и водные бактрианы), на небе; кто может взглянуть на солнце – увидит бактриана в его оке. Кроме того, в хрониках еще записано, что впервые он пришел к нам с Луны, – когда на Луне больше не осталось пастбищ, и бактриан стал утопать по грудь в пыли, он расселился по всей Вселенной. Согласно этим же хроникам, трава и кусты на Луне вырастут лишь тысячу лет спустя и только тогда можно будет пастись…
Мир поражается тому, что в воздушном пространстве появились странные летучие тела. В старых черказских хрониках эти тела называются бактрианами. В них записано, что бактриан живет везде: в песках, в воде – есть и водные бактрианы, – в воздушном пространстве; кто может взглянуть на солнце, увидит в его глазу бактриана. Никто не знает, где и когда он может появиться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
(Из сборника "Двенадцать рассказов", Counterpoint, 1997)
Александр Кабаков – прозаик, журналист; автор романов «Все поправимо», «Последний герой», повестей «Невозвращенец», «Беглец», сборника рассказов «Московские сказки».Сандра Ливайн – американская писательница, автор сборника детективов и… плод воображения Александра Кабакова. «Моему читателю не надо объяснять, что повести Сандры Ливайн включили в книгу моих рассказов не по ошибке – я ее родил, существует эта дама исключительно на бумаге. Однако при этом она не менее реальна, чем все персонажи рассказов, написанных от моего имени в последние годы и включенных в эту книгу.Детективы Сандры Ливайн и другие мои фантазии на сиюминутные темы – две стороны одного мира».
У него за спиной девять жизней и двадцать тысяч миль на колесах — этот кот заставил свою хозяйку поволноваться. Когда Сьюзен Финден принесла домой двух новых питомцев, одному из них не хватило смелости даже выбраться из своего укрытия под кроватью. Но совсем скоро Каспер стал подолгу пропадать на улице, и гулял он, как выяснилось, не пешком… Свою историю, тронувшую сердца миллионов людей по всему миру, кот-путешественник расскажет сам!
Роман «Минское небо» повествует о столкновении миров: атомно-молекулярного и виртуального, получившего в книге название «Семантическая Сеть 3.0». Студент исторического факультета Костя Борисевич внезапно обнаруживает, что он является не простым белорусским парнем, а материализовавшейся компьютерной программой Kostya 0.55. Грани между мирами в сознании парня постепенно стираются, а в водоворот чрезвычайных событий втягиваются его друзья и соседи по съёмной квартире: вечно пьяный Философ, всезнающий мизантроп Ботаник и прекрасная девушка Олеся, торгующая своим телом в ночных клубах.
Замучили трудности в общении с лицами мужской национальности? Никак не можешь завести в доме порядочное существо на букву «М»? А может быть, между вами любовь, чувства, ла-ла? Да только он предпочитает не тихо-мирно сидеть у тебя под юбкой, а только изредка туда заглядывать? И с редкостным упорством выносит твою зубную щетку из своего дома? Или тебя можно поздравить: тебе посчастливилось обзавестись новеньким мужчиной — почти без пробега или совсем чуть-чуть подержанным? И теперь ты озабочена, как бы часом не испортить свое приобретение неправильной эксплуатацией? Во всех перечисленных случаях эта книжка — как раз то, что тебе надо! Журналистка «SPEED-Info» Жанна Голубицкая утверждает: любовь по определению не может быть провальным проектом. Из любого мужчины — если уметь с ним правильно обращаться! — может получиться не только нормальный человек, но и достойный спутник жизни.
Курочка Ряба снесла, как ей и положено по сказочному сюжету, золотое яичко. А дальше никаких сказок — один крутой реализм, столь хорошо знакомый читателям и почитателям Анатолия Курчаткина. Золотая лихорадка по Джеку Лондону — с ночной пальбой и нападениями на инкассаторов — что ни говорите, не самый традиционный сюжет для российской сельской глубинки. Но трясет-то эта лихорадка героев вполне нашенских — сочных, гоголевских, знакомых до боли… Ни один из них не выйдет без потерь из битвы за золотые скорлупки.