Жаркие бразильские ночи - [6]

Деанджело подался вперед, пристально глядя Харриет в лицо.

— Я хочу, чтобы вы вернулись.

Ее щеки залились румянцем.

— Это очень лестно…

— Я не заинтересован в том, чтобы льстить вам. Это факт. У меня очень важная поездка, и мне нужно, чтобы все прошло без проблем. У меня нет времени обучать нового помощника или беспокоиться о деталях.

— Поездка в Рио?

Харриет не смогла сдержать любопытства, и оно явственно прозвучало в ее голосе.

Она понятия не имела, почему Деанджело решил купить сеть отелей за океаном. Сантос был родом из Бразилии, но уехал из этой страны в возрасте восемнадцати лет, чтобы учиться в Кембридже, и, насколько Харриет было известно, следующие двенадцать лет на родине не бывал.

— Все необходимые документы уже подготовлены, самолет заказан. Осталось лишь забронировать отель и…

— Мне необходимо, чтобы вы сопровождали меня, — перебил ее Деанджело. — Все, о чем я прошу, — уделите мне месяц вашего времени. А после можете поступать, как пожелаете.

— Почему вам нужна именно я?

— Это задание очень… необычное.

Любопытство, которое Харриет пыталась сдержать, вспыхнуло в ней с новой силой.

— Необычное?

— Мне нужен не просто сопровождающий меня ассистент, а кто-то, кому я могу доверять.

— В таком случае… — начала Харриет, но в этот момент зазвонил ее телефон.

Увидев, что звонок — из дома престарелых, где содержится ее отец, она почувствовала, как екнуло сердце.

— Простите, я должна ответить.

Харриет заметила удивление на лице Деанджело — за последние десять лет его, вероятно, ни разу не просили подождать. Она встала и вышла на кухню, где, к счастью, никого сейчас не было.

— Харриет Фэйрчайлд?

Застыв, она слушала, как управляющий дома престарелых объясняет, что ее отец снова упал — его физическое здоровье начало ухудшаться вместе с болезнью, разрушающей его мозг. Сглотнув слезы, Харриет попыталась сосредоточиться на предлагаемых ей вариантах улучшения ухода за пациентом. Но в голове упорно вертелась мысль о том, насколько несправедливо то, что случилось с ее храбрым, сильным, забавным отцом, который заботился о ней после смерти ее матери, успев до этого вырастить других своих дочерей — сводных сестер Харриет. Он заслужил спокойный выход на пенсию, возможность путешествовать, играть в гольф, наслаждаться хорошими винами и чтением хороших книг. Харриет никогда не волновало, что он старше отцов ее друзей и люди часто принимают его за ее дедушку. Он был замечательным, любящим отцом, и она была готова ради него на все.

Но она уже сделала все, что было в ее силах. Теперь, когда отец так нуждался в ней, она понятия не имела, как не подвести его. Оставшихся у нее средств хватит только на оплату еще шести месяцев пребывания его в доме престарелых, а тот дополнительный уход, который предлагал сейчас управляющий, был Харриет не по карману.

— Да, — сказала она наконец. — Понимаю. Разумеется. Буду очень признательна, если вы пришлете мне предварительные расчеты стоимости дополнительных услуг.

Она поблагодарила менеджера и пообещала приехать завтра утром. Закончив разговор, Харриет еще немного постояла, быстро моргая, чтобы остановить подступающие к глазам слезы. Но было слишком трудно снова вернуться мыслями к вечеринке и не думать о том, во сколько обойдется дополнительный уход за отцом, — при таком раскладе денег не хватит даже на полгода. Харриет решила еще раз попробовать обратиться за помощью к сестрам. Может, хоть сейчас они помогут. Она готова умолять их, если понадобится. Они были ее последней надеждой. И Харриет понимала, что это значит, — ей не на что надеяться.

— Черт! — прошептала она, чувствуя, что слезы все-таки потекли по щекам.

— Почему вы плачете? — внезапно раздался сзади голос Деанджело.

Едва заметно вздрогнув, Харриет быстро вытерла слезы и солгала:

— Я не плачу.

Прежде чем она успела обрести самообладание, Деанджело схватил ее за локоть и повел в комнату, которая располагалась прямо за кухней и выходила в зимний сад со стеклянной крышей.

Здесь Деанджело усадил Харриет на диван, обитый красным бархатом, подошел к холодильнику и вернулся с большим бокалом белого вина.

— Выпейте, — приказал он, протягивая бокал, и поинтересовался: — Почему вы плакали?

— Не важно, — ответила Харриет. — Простите, это так непрофессионально. Давайте вернемся в офис и продолжим наш разговор. Вы сказали, что это необычное задание?

— Вы плакали из-за своего отца?

— Моего отца?

— Он ведь в доме престарелых?

Обычно резкий голос Сантоса звучал сейчас мягко, и его еле заметный акцент стал сильнее, будто слова давались Деанджело с трудом.

— Э-э-э… Да. Откуда вам это известно?

— Вы долгое время работали на расстоянии менее шести футов от меня, а дверь у меня не отделана шумоизоляцией.

О небо! Харриет всегда полагала, что Деанджело не обращает на нее внимания. Неужели он слышал, как она звонила своим сестрам и вела долгие беседы с медработниками?

— Простите. Я всегда задерживалась после работы, чтобы наверстать время, потерянное на разговоры по телефону.

— Ваш профессионализм никогда не вызывал сомнений.

Харриет на мгновение закрыла глаза, собираясь с духом.

— У моего папы старческое слабоумие, — произнесла она ненавистные слова, чуть не поперхнувшись ими. — Ему нужна помощь специалистов, и как раз перед тем, как я поступила к вам на работу, мне пришлось принять трудное решение об отправке его в дом престарелых. Для того чтобы оплатить содержание папы, я была вынуждена продать его квартиру и потратить все свои сбережения, но такой уход очень дорог, у меня почти не осталось денег. Это значит, что придется искать другой пансионат, намного дешевле. Проблема в том, что папе нравится там, где он сейчас находится. У него словно появилась новая семья. Он больше меня не узнает, но узнает ухаживающих за ним медработников, — печально закончила Харриет.