Жаркая зима - [69]

И умчалась.

Ларк покосился на Рени. Тот уже допил чай и теперь сидел, всем своим видом выражая недоумение и скепсис.

— Удивлен? — спросил Ларк.

— Что вообще, дьявол меня побери, происходит? Я полагал, мы едем в гости к твоей пассии, а не на заседание малого королевского совета? — Рени презрительно скривился и пожал здоровым плечом, давая понять, что он вообще думает о подобных разговорах в дамском обществе.

— Во-первых, и прошу тебя запомнить это накрепко, Джегейль — не «моя пассия». — Ларк смотрел на друга молча и пристально, пока тот не пробормотал:

— Прошу прощения.

— И это я тебя защищаю, а не ее, — жестко усмехнулся принц. — Во-вторых, если уж честно, я склонен считать Джегейль фор Циррент кем-то вроде своего личного советника по нестандартным ситуациям, только она сама этого не знает.

— А ее дядюшка?

— Граф полностью солидарен со мной в этом вопросе. Поверь, он имел возможность оценить необычайный ум и прочие таланты своей племянницы.

Тут вернулась Джегейль, и принц умолк.

— Значит, так, — небрежно сдвинув в сторону свою чашку, барышня фор Циррент положила на стол несколько листов писчей бумаги и карандаш. — Я что подумала, ваше высочество. — Она в запале перешла на андарский, но Ларк не стал поправлять: для учебы он оставит ей Рени, а сейчас, кажется, назревает нечто крайне интересное, что нужно понять от и до. — Есть довольно много способов потрясти на деньги свой народ, ваш король наверняка знает их достаточно. То есть, возможно, среди тех, что знаю я, могло бы отыскаться несколько новых, но, Ларк, оно вам надо? Такие меры, прежде всего, не добавляют властям популярности. А я подумала вообще о другом, собственно, меня на мысль навели ваши слова насчет займа у Тириссы. Грабить своих — крайняя мера, а вот потрясти врага или временного нейтрала, который только и ждет вцепиться в глотку проигравшему — святое дело, так?

— Вы предлагаете ограбить Тириссу? — Ларк расхохотался бы, не будь он изумлен до полного ошеломления.

— Возможно, и Одар тоже, как получится. Я полагаю, у вас должны быть агенты влияния и там, и там… Стоп, не говорите ничего! Я понимаю, что это уже не мое дело, что вам для таких вопросов срочно нужен мой дорогой дядюшка, кстати, и правда, может, мне не стоит два раза рассказывать?

— Нет уж, говорите, — быстро возразил Ларк. — Я умру от любопытства. Если идея стоящая, понадобится не только ваш дядя, но и мой дед, но сегодня они оба катастрофически заняты.

— Ваше высочество, — взгляд Джегейль горел нехорошим азартом, — что приходит вам на ум от слова «пирамида»?

Девица рисовала на бумаге схему, состоящую из кружочков, стрелок и цифр, объясняла по ходу, и объяснения эти походили на самый что ни на есть отменный бред. Реннар так и сказал, когда барышня фор Циррент умолкла, переводя дух:

— Бред. Никогда не слышал ничего глупее, уж простите. То есть вы нам тут пытаетесь доказать, что люди будут добровольно отдавать полновесные денежки всего лишь под обещания, даже ничем не подкрепленные? Где вы найдете столько умственно убогих?

Он думал, девица начнет спорить, доказывать, какую отменную штуку она придумала и как этим поможет государству, короне и лично его высочеству Ларку. «Не пассия», говорите? Так, значит, хочет стать пассией, а может, и кем поболее. В конце концов, у каждой из женского племени свои методы и охотничьи приемы; эта, по всему видать, делает ставку на оригинальность мышления, истинную или мнимую. Что, в общем, не так уж глупо: красоток вокруг Ларка вьется немеряно, да таких, рядом с которыми барышня фор Циррент покажется не лучше уличной замарашки. А интересные разговоры — наживка не такая приевшаяся, как смазливое личико и пышная фигурка.

Однако, к немалому удивлению молодого фор Гронтеша, Джегейль подняла голову и произнесла с одобрением и некоторым удивлением:

— А вы умнее, чем кажетесь на первый взгляд, господин фор Гронтеш. Бред, не бред, но любой разумный человек должен, казалось бы, поостеречься вкладывать деньги в столь явное мошенничество. Но вы не представляете, сколько идиотов ловятся на такие схемы! Причем там, где люди не раз и не два обжигались на подобном обмане. А уж там, где это в новинку, да если запустить правильный слушок… Знаете, Ларк, мне даже стыдно, — повернулась она к принцу, — учу вас плохому. Ведь разойдется по миру, глядишь, и у вас такое устроят… Так что думайте, нужно ли. Может, умнее будет забыть?

Ларк аккуратно сложил исчерканный лист бумаги и убрал в карман.

— Покажу деду. У меня, откровенно говоря, от такого мозги сворачиваются. Знаете, Джегейль, мне кажется иногда, что вы выросли в месте, где люди мыслят как-то наизнанку.

Девица рассмеялась, но не слишком-то весело:

— Может, так оно и есть. Мне трудно судить, сами понимаете: привычка. Кстати, Ларк, вашего друга явно пора уложить в постель. И это никоим образом не пошлость, а чисто медицинское наблюдение. Может, стоит доктора пригласить?

— Нет, благодарю, не нужно доктора, — скривился Реннар. Он и впрямь чувствовал себя отвратительно, как всегда бывает, когда выезжаешь в свет после долгой болезни, толком не окрепнув. Но, с другой стороны, когда-то ж надо выползать из-под теплого пледа! Тем более, в преддверии войны.