Жаркая зима - [41]

— Да ни за что! — взбешенный предложением Нико хлопнул ладонью по столу так, что зазвенели, падая, бокалы. — Она чума, я ее не понимаю, я чувствую себя дураком с нею рядом, но… — Он махнул рукой, поднял свой бокал, наполнил и медленно, заставляя себя успокоиться, выпил. — Вы были правы, мой принц. Она другая. Не такая, как прочие. И у нее такая улыбка…

— Он влюбился, — сказал кто-то за спиной.

— Иди ты, — не глядя, отмахнулся Нико.

Ларк, раздвинув бутылки, бокалы и блюда с закусками, угнездил локти на стол, сплел пальцы в замок, опустил на них подбородок и нахмурился.

— Послушайте, дорогой фор Виттенц, — негромко начал он, мотнул головой и невесело усмехнулся. — Никодес. Если вы все еще хотите лишь доказать мне свою правоту — продолжайте, воля ваша. Но если Джегейль стала вам на самом деле небезразлична, если вы хотите завоевать ее сердце, послушайте моего совета, откажитесь от пари. Я не стану настаивать на проигрыше, давайте сойдемся на ничьей, тем более что я вовсе не хотел с вами спорить. У этой девушки, Никодес, очень высокая планка самоуважения, и пари на ее благосклонность она не воспримет как комплимент.

— Э, господа, так неинтересно!

— Не по-спортивному, а, граф?

— Ваше высочество, как вы можете предлагать ничью, я ставил на вашу победу!

Ларк вскинул руку:

— Тихо, господа. Плевать на пари, дело серьезное. Право, граф, подумайте. Взвесьте свои чувства. Можете не отвечать сию минуту.

— Я не привык отступать, ваше высочество, — Нико покачал головой, почти уверенный, что сейчас совершает ошибку. Но ведь пари…

— Почему сразу отступать? Можете считать это перегруппировкой. Или отходом потрепанных в бою частей на заранее приготовленные позиции и вводом в бой резерва.

— В общем, ты реши, друг, чего хочешь — пари или жениться, — ввернул ди Ланцэ. — Здесь, похоже, или — или.

— Вот именно, — кивнул принц. — Это, в принципе, не мое дело и даже как-то не по-товарищески, подталкивать своих боевых друзей к семейным узам, — за столом вновь грянул хохот, а принц спокойно закончил: — Но Джегейль стоит того, чтобы всерьез побороться за ее сердце.

— Э-э, уж не влюбились ли и вы, ваше высочество?

— У меня к барышне фор Циррент исключительно дружеские чувства, — спокойно ответил Ларк. — Иначе я бы уже на ней женился. Если, разумеется, она согласилась бы, в чем я вовсе даже не уверен.

Кто-то присвистнул. Кто-то протянул:

— Даже так…

— Однако я по-прежнему закоренелый холостяк, — Ларк широко улыбнулся и потянулся за бутылкой. — Тост, господа.

— За прекрасных дам?

— За то, чтобы прекрасные дамы любили кавалеров!

Снова грянул смех, вино полилось в бокалы.

— Тост, — повторил Ларк. — За то, чтобы осажденные форты, видя перегруппировку, принимали ее за отступление и выводили свои войска на вылазку, — он отсалютовал бокалом фор Виттенцу. — За ответный интерес, граф.

Нико выпил и решился.

— Будь по-вашему, мой принц. Только какая уж тут ничья, по состоянию на сегодня мой проигрыш, увы, очевиден.

— Ничья. Давайте, граф, пожмите мне руку и выкиньте из головы мысли о проигрыше. Хочу верить, что в итоге выиграют все заинтересованные стороны.

На том и закончили. И, если уж быть с собою честным, Нико был, пожалуй, рад. Джегейль фор Циррент — интересное знакомство, но не тот случай, когда уместно торопиться. К тому же один раз принц уже оказался прав, и нет причин думать, что второй раз он ошибется. Нико фор Виттенц очень не хотел бы, чтобы Джегейль, узнав о пари, почувствовала себя оскорбленной.

Пожав руку фор Виттенцу, Ларк с трудом скрыл облегчение. Все же дипломатическая стезя — не его призвание, и сейчас, добившись нужного решения не приказом, а в дружеском разговоре, он чувствовал себя куда более уставшим, чем после самого тяжелого боя.

Но, пожалуй, настолько же удовлетворенным. За свою жизнь принц Ларк успел заключить немало глупейших пари, но никогда еще не мучился от этого угрызениями совести. Или, может быть, страхом? Так или иначе, потерять дружбу Жени-Джегейль он не хотел. А между тем, прекрасно зная, с какой скоростью по столице разносятся слухи, почти не сомневался, что если не сама Джегейль, то ее тетушка уже знает пикантную новость. И как прикажете смотреть барышне в глаза при встрече? Особенно учитывая, что встречи с ней не протокольно-формальные? Да что говорить, самое интересное всплывает, когда она заводится и начинает или спорить, или о чем-нибудь рассказывать, но вот деда, например, она почему-то стеснялась. Или боялась — Ларк не мог понять, а дед не говорил, только сказал, что придется, видно, познавательные беседы взять на себя Ларку, раз уж при нем девушка чувствует себя свободнее.

Извиниться перед ней все равно придется, но теперь Ларк сможет это сделать с чистой совестью. Да и для Нико фор Виттенца так будет лучше. Вдруг и впрямь сложится…

На самом деле Джегейль фор Циррент была сейчас для принца Ларка наименьшей из причин тревожиться. Донесения с южных границ и от агентов в Одаре четко и однозначно указывали на скорую войну, времени на подготовку оставалось — пара месяцев в самом лучшем случае, мечты перетрясти генштаб, отправив на заслуженную пенсию всех старых ослов и маразматиков, оставались мечтами, следовательно, о полной реорганизации южной армии тоже оставалось лишь мечтать. Радовало, что хотя бы флот перейдет в надежные руки фор Гронтеша, но это была единственная хорошая новость.