Жара - [5]

Что же касается самой работы, то разбираться в предельно запутанных финансовых отчетах и документации оказалось подвигом, сродни чистке Авгиевых конюшен Гераклом. Если злоупотребления и присутствовали, то местные мошенники, отнюдь не надеясь на изолированность Лейда, заметали следы столь умело и старательно, словно они проделывали свои делишки в головной конторе.

Алан, впрочем, не отчаивался. Он, помимо того, что был специалистом своего дела, горячо любил детективы и был твердо убежден, что идеальных преступлений не бывает, особенно в финансовой сфере. След всегда остается. Требовались только внимание и терпение, чтобы его найти. Кстати, того и другого у Алана Кара имелось предостаточно…

Конечно, в первые дни ему приходилось тяжеловато, так как Лейд, в отличие от Диара, по вполне понятным причинам работал днем, а отдыхал ночью. Столь коренная ломка своих биоритмов недешево далась Кару. Но это было единственным, что несколько омрачало его восторг от пребывания в столь замечательном месте. Когда же он, наконец, приспособился к местному режиму, ничто более не мешало ему наслаждаться Лейдом в полной мере.

Каждый день он с нетерпением ожидал вечера, когда можно будет отправиться на берег озера, которое поначалу казалось ему миражом, порожденным его измученным за долгие годы жестокой жары мозгом. И только когда он окунулся в прохладные воды и посидел на берегу, подставив лицо дующему с озера свежему ветру, он с восторгом поверил в его реальность и не хотел отныне другого счастья, как приходить сюда вновь и вновь, и вновь…

Главное отличие Лейда от Диара, да и всего остального Токарна заключалось в том, что здесь можно было ЖИТЬ, в то время, как там приходилось ВЫЖИВАТЬ. Сбылись его самые невероятные мечты. Алану казалось, что он попал в рай.

Единственно, чего ему не хватало в этом раю, это Шейлы. Был, правда, короткий период, когда он стал реже вспоминать о ней. Она была частью той жуткой реальности, которую он оставил и о которой думал с содроганием, правда очень приятной ее частью, помогавшей ему мириться со всем остальным. Он звонил ей. Сначала каждый день, затем реже, а потом… на восьмой день пребывания в Лейде его захлестнула щемящая тоска. Алан позвонил домой прямо посреди ночи, и они проговорили около двух часов. Их разговор явно слушали, так что он не позволил себе ни словом обмолвиться о климате Лейда… Но, Бог свидетель, как же ему хотелось, чтобы она оказалась рядом и смогла разделить с ним восторг, который он испытывал, живя здесь!

Время шло. Однако, Алан не даром ел свой хлеб. И по мере того, как он, уцепившись за тоненькую ниточку, найденную в финансовых отчетах, начал постепенно разматывать клубок довольно масштабной аферы, по-видимому, и явившейся причиной столь низких прибылей филиала в последнее время, в голову стали все чаще приходить ужасающие его мысли о неизбежном возвращении в Диар. В адское пекло раскаленной пустыни, в царство размякшего от жары и пружинящего под ногами асфальта, в душные ночи и испепеляющие дни, когда нервы не выдерживают круглосуточного испытания жарой и жаждой, от которой трескается небо и иссушается душа, когда спасает лишь крохотная и призрачная мечта — дожить до следующего сезона дождей. Мечта, которая одна на всех, и которую уже почти убила тоскливая безнадежность. Каждый раз, увидев это во сне, Алан просыпался с горькой мыслью, что скоро его кошмар станет реальностью.

Одного он не знал: достанет ли у него сил вернуться в Лимбо из райских кущ.

* * *

Он нашел… Нашел разгадку, размотал клубок, раскрыл аферу. Иными словами, выполнил поставленную перед ним задачу. Конечно, не все было в документах. Пришлось походить по городу, пообщаться с людьми. Разумеется, ему не говорили всего, так как он был здесь чужаком. Но оппозиция есть в любом, даже самом благополучном обществе. Крупные компании, вроде «Карата» или «Борея», просто не могли не иметь завистников и недоброжелателей, которые внимательно наблюдают за ними и терпеливо ждут момента, когда они оступятся. А если эти недоброжелатели, к тому же, журналисты, то они просто носом землю роют в поисках компромата и, как правило, его находят…

Алану повезло найти как раз такого. Точнее, такую… Ее звали Нэн Гард. Она люто ненавидела обе компании и сумела раскопать информацию, которая помогла Кару связать воедино все не согласующиеся места из финансовых отчетов «Карата», а также довести до логического завершения цепи умозаключений, выстроенные им на основе изучения документации. Ей он, конечно, свои выводы не сообщил, да еще и денег дал, чтобы остудить ее пыл: начни она об этом писать, неизбежно пострадала бы репутация «Карата», чего Алан, как сотрудник этой компании, конечно же допустить не мог. Проблему можно решить тихо, внутри «Карата», не вынося сор из избы.

Теперь Алан знал все и испытывал по этому поводу смешанные чувства. С одной стороны — удовлетворение профессионала от хорошо сделанной работы, с другой — тоску, почти отчаяние от того, что пребывание его в этом сказочном месте подходило к концу.

Вздохнув, Кар вышел из комнаты, которую ему предоставили для работы на время командировки, и двинулся к кабинету Дэйна Мора. В течение всего времени пребывания в Лейде именно с ним он общался наиболее часто и даже несколько сблизился с этим раскованным, умным и в меру циничным человеком. Он казался Алану наименее фальшивым из всего персонала филиала, хотя, может быть, просто лучше других притворялся… Так или иначе, но общий язык они нашли.