Жар-птица (сборник) - [10]

Жизнь в Швеции была совсем не такой, как в России, и разобраться во всём на первых порах Татьяне было очень сложно. Она замечала лишь, что постепенно жизнь их оскудевала: сначала исчез домашний телефон, но Свен её успокоил и сказал, что зато у них есть мобильный телефон, а за мобильной связью будущее! Правда, её это не очень обрадовало, ведь мобильный телефон был лишь у Свена, а она теперь даже не могла позвонить своему больному отцу в Россию. Потом вдруг и довольно приличный автомобиль Свена исчез, а вместо этого появился совсем уже полуразвалившийся старый «Вольво». Но Свен её опять успокоил и объяснил, что просто решил поменяться автомобилями со своим сыном, и эта машина тоже вполне пригодная. Но Таня с тревогой замечала, что иногда Свен не мог поехать на свои подготовительные курсы, а вместо этого копался в моторе этой дряхлой «пригодной» машины. Её муж старался справиться со всеми трудностями сам, не хотел её тревожить и посвящать в свои проблемы. Он понимал, что Таня ничем не сможет ему помочь.

А потом в их семье наступил долгожданный праздник – Свен получил, наконец, работу. Правда, была эта работа на заводе «Эрикссон» в другом городе, в ста сорока километрах от их деревни. Дорога в один конец занимала около двух часов, а машина Свена без конца барахлила. А зарплата на этой новой работе была такой маленькой, что после оплаты бензина за дорогу от неё мало что оставалось.

Таня всё больше понимала, что ей надо как можно скорее начинать работать. Но это было не так-то просто, прежде всего ей надо было получить свидетельство о знании шведского языка. Свен разбирался в этой практической стороне жизни очень плохо, ведь он и сам никогда раньше постоянной работы не имел. Ей нужно было закончить специальный курс SFI (шведский для иностранцев), это был первый шаг на пути к получению работы. В их деревне не было возможности пройти этот курс, и Таня стала ездить в соседний городок. Учиться ей было интересно и несложно, она привыкла к этому ещё в своей русской жизни, да и самостоятельные занятия языком не прошли даром. Она и здесь проявила себя «умницей и скромницей» и освоила курс шведского языка за полгода вместо предусмотренных для всех полутора лет.

Получив необходимые свидетельства, они со Свеном поехали в бюро занятости, чтобы узнать, что же ей надо делать дальше ради подтверждения диплома врача. Там ей дали направление на следующий курс, шведского медицинского языка в Стокгольме, и она начала туда ездить. Теперь ей стало по-настоящему тяжело, ведь дорога была долгой, и всё на перекладных – вначале до ближайшего города автобусом, потом до Стокгольма поездом, потом до университета на метро. А до этого надо было ещё встать в шесть утра, отвести сына в детский садик, поднять и накормить дочек. Затем семь-восемь часов тяжелейших занятий, а после этого долгая обратная дорога, и опять сын, дочки, всех накормить ужином, всех уложить спать и на следующий день начать опять всё сначала. И со здоровьем стало происходить что-то странное, но пойти к врачу денег не было. Она выматывалась, и начала жаловаться, что ей это не по силам, но Свен в ответ лишь сердился…

Их и без того трудное экономическое положение стало катастрофическим, когда неожиданно и скоропостижно скончался отец Свена. Это было трагично само по себе, Таня очень любила этого старенького интеллигента, и он в свою очередь уважал и ценил ее. Последнее время он был простужен, покашливал, Свен свозил его к врачу, а затем стал вынуждать принимать прописанные ему сильные лекарства. Отец был не только вегетарианцем, но принципиально никогда не употреблял алкоголь и лекарства. У него была своя теория питания и свои жизненные правила. Но ослушаться Свена было невозможно, ведь по натуре он был диктатор. Старик вынужден был ему подчиниться, стал чувствовать себя всё хуже и хуже, вести себя всё более странно, а в одну несчастную ночь встал с постели и упал, потеряв сознание. Свен отвёз его в больницу, там его обложили всевозможными капельницами, он старался выдернуть их и подняться с кровати, но силы его окончательно покинули, и он скончался.

После кончины отца Свен, который и так еле-еле сводил концы с концами и был в долгу, как в шелку, не мог рассчитывать уже на пенсию отца, а это был его единственный надёжный доход. Положение стало отчаянным, счета было нечем оплачивать, даже отца похоронить было не на что, и урна с его прахом целый год пролежала в церкви. Свен уже не мог оставаться в этом доме, так как за него было нечем платить, и стал подыскивать квартиру… Но при продаже дома он ничего не мог получить, всё бы ушло за взятый в банке кредит, а квартиру ему не сдавали по причине неоплаченных счетов. Свен был в растерянности, он не знал, что ему делать. Теперь это был уже совсем другой человек, он редко улыбался, был всё время раздражен и взрывался по любому поводу. Домочадцы старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Машина Свена совсем вышла из строя, на работу ездить было не на чем, да это и не имело смысла, слишком мало денег оставалось после всех вычетов за бензин. Свен теперь в основном лежал в кровати и всем говорил, что у него депрессия…