Жар небес - [104]

— А я этого так не оставлю, — упрямо сказала она. — Бросить все — значит бросить и Бель-Тэр. Не могу такого допустить. Не допущу.

— Но одной тебе уже не управиться.

Он попал в болевую точку ее страхов и тревог. Шейла была совершенно одна. Коттон мог давать советы как бы с обочины, но не по своей вине он оказался слабым и ненадежным союзником. Так хотелось, чтобы рядом был преданный помощник, четко претворяющий в жизнь ее идеи.

Вот когда она пожалела, что рядом нет Кэша. Как она нуждалась сейчас в его совете. Но ведь именно он и мог взорвать путь. Она тщетно пыталась выбросить из головы сказанную им однажды фразу о том, что во Вьетнаме он был экспертом по взрывчатке. Он-то достаточно умен, чтобы без человеческих жертв вывести из строя лесозаготовки Крэндола. Но способен ли он был на подобную акцию? И зачем ему разрушать то, что сам же и создавал?

Шейла вспомнила его лицо, когда они виделись в последний раз: жесткое, холодное, излучающее неприязнь, ни единой искорки человеческих чувств в глазах, которые сверлили ее взглядом. Да, он был способен на все! Если бы дело было всего лишь в гордости, она бы начхала на нее, поползла бы к нему хоть на коленях просить совета. Но в нынешней ситуации всякое обращение к нему было исключено. Он оказался подозреваемым.

Подумала было позвонить Гилберту и смиренно воззвать к его человеческим эмоциям, но сомневалась в том, есть ли у него они. Если уж он не продлил срок выплаты долга, учитывая инфаркт Коттона, то с чего бы стал это делать в свете нынешней катастрофы? К тому же, несмотря на его безукоризненные манеры, она подозревала, что он празднует любую неудачу, которая постигает ее и лесозаготовки Крэндола.

Но больше всего ее тревожило то, что лишь несколько человек знали, что она изменила дату отправки леса. Самые близкие к ней люди, которым она вроде бы могла доверять, Кен. Здесь враждебности хватает. Разоблачение его махинаций только подогрело его озлобленность. Но, несмотря на его грубые оскорбления, Шейла не верила, что он способен на насильственные действия. Поболтать — другое дело, но действовать — нет. Диверсия просто не вязалась с его характером. Кроме того, ему бы не хватило ни амбиций, ни знаний, чтобы осуществить подобное дело.

Трисия. Особа достаточно мстительная. Для нее крах компании был бы в радость, поскольку означал бы продажу Бель-Тэр. С другой стороны, чтобы совершить нечто подобное, ей не хватало опыта.

Джигер Флин. Мотивы имеются, но нет возможностей. Он не мог знать о том, что она тайком переменила планы.

Кэш тоже не был среди тех, кто знал, но мог об этом разузнать. Лесорубы могли что-то разнюхать, докумекать по тому, как она подгоняла их в последние дни. Вечерами они обычно вместе выпивали в местном баре. Кэш мог подслушать их пьяные откровения.

Кто бы ни был виновник, он находился где-то поблизости, совсем рядом.

— Боюсь я за тебя. — Голос Коттона отвлек ее от мрачных раздумий.

Шейла заставила себя улыбнуться достаточно бодро. Сквозь носки она помассировала его ступни.

— Я больше боюсь за Бель-Тэр. Если нас вынудят покинуть его, придется менять образ жизни. Представляешь, что это будет означать?

Он не ответил улыбкой на ее слабый юмор.

— Кэш это все нам устроил, что ли? — На лице старика застыло выражение крайнего разочарования.

— Не знаю, папа.

— Неужто он до такой степени меня ненавидит? — Коттон повернул голову и посмотрел в окно. — Наверное, я был несправедлив к мальчику.

— Он не мальчик. Мужчина.

— Как мужчина он мог бы быть и получше. Моника была такой гордой, что не позволяла мне купить ему одежонку, за что-либо платить. В школе потом над ним смеялись. — Он прикрыл глаза. — На ребенка это очень влияет, знаешь. Либо делает из него маменькиного сыночка, либо озлобленного зверька. Кэш научился давать сдачи. Это было хорошо. Я понимал, что ему следует стать жестким парнем, чтобы выжить в этом мире.

Но, к сожалению, в итоге он превратился в законченного мерзавца.

— Что бы между вами ни было, оправданий тому, что стряслось, нет, — заметила Шейла. — Если будет доказано, что он виновен, я позабочусь о том, чтобы он ответил по всей строгости закона.

Грудь Коттона тяжело поднялась и опустилась.

— Моника ни за что не согласилась бы увидеть его за решеткой в какой-нибудь паршивой тюряге. Кэш — человек леса. Темная вода Лорентского затона течет в его жилах вместо крови. Так, бывало, она говорила. — Он заскрипел зубами. — Господи Иисусе.

Шейла наклонилась и погладила его седые волосы. Он страдал, и ей было жалко его.

— Пусть Кэш тебя не волнует. Скажи мне лучше, что я должна сделать. Мне необходим твой совет.

— А что ты можешь сделать? Она немного подумала.

— Ну, вообще-то говоря, лес в целости и сохранности на платформе. Они как раз последнюю…

Она прервалась, замерла. В памяти быстро перебрала последние полчаса перед взрывом, когда на погрузочной площадке царила суматоха энергичной работы.

— Слушай-ка, пап! А вот когда ты в самом начале возглавил компанию, как ты перевозил лес?

— А, это? Ну, тогда еще я не построил платформы и железной дороги.

— Точно! И как же ты развозил древесину по рынкам?