Жанна – Божья Дева - [69]
«Редко бывало, чтоб мне было откровение и при этом не было бы света… Свет приходит во имя Голоса»[19]. Иногда, пусть и редко, она слышала только Голос и при этом не видела ничего; об одном из явлений, которые были уже в тюрьме, она сказала (на допросе 14 марта 1431 г.): «В тот раз я слышала Голос, но не помню, видела ли свет; не помню также, видела ли святую Екатерину».
«Святая Екатерина и святая Маргарита любят исповедовать меня поочерёдно время от времени… Они часто приходят без зова; а иногда, когда они долго не приходили, я просила Господа послать их ко мне. Никогда не бывало, чтоб они мне были нужны, и я бы их не обрела». «Я прошу Господа и Божию Матерь дать мне совет и укрепить меня, и тогда Они посылают их ко мне». «И когда я прошу совета у святой Екатерины, она и святая Маргарита просят Господа и потом, по повелению Господа, дают мне ответ».
Д’Олон, её оруженосец, рассказывает, что однажды он выспросил у неё, кто такие её «Совет», о котором она так часто упоминала и никогда не распространялась. В его довольно неуклюжей передаче её ответ всё же дополняет её заявления, непосредственно записанные на процессе.
«Она мне ответила, что то были трое, её советники, из которых один находился при ней постоянно, другой по многу раз приходил к ней и уходил, посещая её, а третий был тот, с которым совещались два первых».
«Находился при ней постоянно» – это, без сомнения, неточно; но что-то д’Олон из её слов уловил и запомнил.
Возвращаюсь к тексту процесса.
«Ангелы часто бывают среди христиан, а их не видят; и я много раз видела ангелов среди христиан».
Кому она обещала соблюсти свою девственность?
«Тем, кто был послан от Бога, то есть святой Екатерине и святой Маргарите».
«Я поклонялась им, становясь на колени, как только могла, потому что знаю, что они-то в Царствии Небесном. А если иногда я этого не делала, я потом просила у них прощения. И не умею поклоняться им так, как нужно…»
«Я целовала землю после их ухода на том месте, где они были. И когда они уходили, я плакала, мне хотелось, чтобы они взяли меня с собой».
«Никогда я не просила у Господа иной конечной награды, кроме спасения моей души».
Ей до слёз хотелось быть у Бога, вместе со своими небесными подругами, и этой награды она, конечно, просила. Но чтобы понять что бы то ни было в душе Жаннетты и в её истории, нужно ясно почувствовать, где здесь ставится акцент. Очень часто в истории христианства акцент ставится на награде, на спасении собственной души – и это еле заметное смещение акцента в конечном счёте меняет решительно всё. Душе Жаннетты «хотелось уйти вместе с ангелами» просто, непосредственно от переполнявшей её любви: ударение здесь целиком на любви, а не на награде. Этот мотив, уже намеченный св. Людовиком, – служить Богу не ради награды, а «единственно ради любви к Нему», – будет звучать на протяжении всей истории Жаннетты с такой силой, как, кажется, нигде больше во всей истории христианства.
У неё было простое латунное колечко, подаренное ей матерью, – францисканское колечко с выгравированными именами «Иисус – Мария». «Кроме этих слов, на нём было три креста и, насколько знаю, никаких других знаков». Однажды, «имея это кольцо на пальце», она прикоснулась к св. Екатерине и с тех пор любила на него смотреть. Потому что она и «прикасалась» к своим святым и «целовала их обеих» – как, кажется, только один преп. Серафим Саровский «целовал» святых жён, сопровождавших Богоматерь в его изумительном видении.
А в громадном и страшном мире события шли своим чередом. И на восточной границе королевства всё чаще появлялись люди, сорванные с насиженных мест, бредущие куда глаза глядят. Вот зарисовка, сделанная в самом Париже: люди шли, «удручённые страхом, зноем и голодом, больше мёртвые, чем живые, женщины с непокрытой головой, иные в одной рубашке; некоторые несли по два ребёнка на руках или в корзине; шагали обобранные священники в одном подряснике». Это продолжалось из года в год. Волна перехлёстывала через границы страны; такие немецкие прирейнские города, как Кёльн, были переполнены беженцами из Франции. Всё чаще появлялись такие люди в маленькой деревушке на Мёзе, на большой дороге, которая через Лангр – Нефшато – Вокулёр – Верден вела из Франции в пределы Империи. Тогда черноволосая стройная девочка вела их в дом своего отца, требовала – по рассказам свидетелей – «чтоб их уложили в её постель, а ей разрешили бы уйти на чердак», и, оставшись одна, звала своих небесных подруг и молилась – «вместе с ними молилась» – о том, чтобы «Бог пожалел народ Франции». «И ангел говорил мне о жалости, которая была в королевстве французском».
Через много лет, добиваясь посмертной справедливости для своей замученной дочери, старуха Роме скажет о ней в соборе Парижской Богоматери:
«Она с рвением молилась и постилась… чтобы кончились тогдашние народные несчастья, и сострадала им всем своим сердцем».
Настал день, когда Голоса сказали ей, что всё это «кончится через неё».
По рассказу Персеваля де Буленвилье, они говорили:
«Жанна, ты должна измениться душой и совершить дивные дела, потому что Царь Небесный избрал тебя, чтобы восстановить королевство французское и помочь королю Карлу, изгнанному из своей земли. Ты должна будешь, одетая мужчиной, владеть мечом, быть на войне полководцем и всем распоряжаться по своему разумению».
Филипп Филиппович Вигель (1786–1856) — происходил из обрусевших шведов и родился в семье генерала. Учился во французском пансионе в Москве. С 1800 года служил в разных ведомствах министерств иностранных дел, внутренних дел, финансов. Вице-губернатор Бессарабии (1824–26), градоначальник Керчи (1826–28), с 1829 года — директор Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий. В 1840 году вышел в отставку в чине тайного советника и жил попеременно в Москве и Петербурге. Множество исторических лиц прошло перед Вигелем.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)