Зет - [108]

Потом Хадзис переехал в Афины, и после первых оказанных ему почестей о нем точно совсем забыли. Приближалось рождество. Магазины, как трюмы больших кораблей, были забиты товарами, город украсился разноцветными лампочками, на улицах появилось много слепых с аккордеонами, крестьяне из горных селений приехали в столицу продавать рождественские сосны, наступили холода, а Хадзис бродил еще более чужой среди чужих людей, еще более бедный среди бедных. Прежние покровители стали избегать встреч с ним. Они не желали больше давать ему деньги и говорили, что подыщут для него какую-нибудь работу, если он хочет, пусть, мол, идет к токарному станку. Но Хадзис не мог вернуться к старому. Он чувствовал на себе печать истории. А покровителям его надоело слушать без конца одно и то же: как он прыгнул на ходу в грузовичок, что сделал с Вангосом... «Пистолет, дубинка, Янгос, ноги пожарного...» Жизнь шла своим чередом, а он стоял на распутье.

Хадзис подолгу торчал на площади Тахидромиу. Каждое утро видел он там штукатуров и маляров, выстроившихся в ожидании работы с высоко поднятыми кистями. Все его знали, угощали его кофе и подшучивали над ним. Настали серые зимние дни, утром мороз пощипывал щеки, и люди мерзли без перчаток. Салеп, горячий напиток, приносили с площади Омония на площадь Тахидромиу.

Однажды в такое утро — Хадзис уже не первый месяц болтался в столице — он увидел проститутку, которая выходила из дешевой гостиницы. Он заговорил с ней.

— Мне кажется, я тебя где-то встречала, — заметила вдруг проститутка.

Она привела его к себе... Потом сварила кофе.

— Ты сам откуда?

— С севера, — ответил он. — Из большого бедного города.

— У меня оттуда много хороших клиентов, — сказала она. — Раньше, когда я была в форме, то ездила туда на время выставки. И по вечерам стояла обычно где-нибудь в Лададика, за портом. Может, там я с тобой повстречалась, не помню.

— Наверно, ты знаешь меня не по Нейтрополю. Я Хадзис. Тот самый, который вскочил на ходу в грузовичок и задержал убийц Зет.

— Убийц доктора! — воскликнула женщина, запахнув поплотней свой вишневый халат. — Доктора, который лечил бесплатно народ!

Она рассказала, что ее тетушка из Пирея ездила каждый год пятнадцатого августа на остров Тинос и все свои сбережения приносила в дар всемилостивой богородице, моля ее об исцелении, но болезнь не проходила; в конце концов ее вылечил бесплатно за два месяца Зет, и с тех пор его фотография красуется у нее в комнате среди икон.

— Но за что же его убили? Такой прекрасный человек, — вздохнула проститутка.

А Хадзис только этого и ждал. Он стал рассказывать ей, как он прыгнул на ходу в грузовичок, что сделал с Вангосом... «Пистолет, дубинка, Янгос, ноги пожарного...»

Афины казались Хадзису беспредельными. Красивый город, полный неожиданностей. Как-то раз его пригласила в свой дом богатая дама, жившая в Колонаки. Она поддерживала левых, потому что ее муж, не уступавший ей по богатству, был правым, а она старалась делать все ему наперекор. Богатая дама проявляла интерес к простым людям из народа, которые, несмотря на свою бедность, верили в высокие идеи. Ее шофер доставил Хадзиса из его жалкой лачуги в Колонаки. Впервые попал Хадзис в этот аристократический афинский квартал. Там жили совершенно другие люди. Выйдя из машины, он увидел витрину, где в корзинках спали крохотные собачки. Собачки той же породы встретили его пронзительным лаем в прихожей, когда служанка открыла ему дверь. Хадзис растерялся. В таком огромном доме ему никогда еще не приходилось бывать: с седьмого этажа все Афины были видны как на ладони. В гостиной его приветствовала хозяйка дома в платье такого же цвета, как халат у той проститутки; она была надушена крепкими духами, от которых слегка кружилась голова. Тепло пожав Хадзису руку и усадив его за стол, она пожелала услышать от него подробный рассказ о прыжке в грузовичок.

— Я хочу все знать об этом убийстве. Подумать только, если бы не вы, преступникам удалось бы скрыться.

Но Хадзис упорно молчал и только пил воду. Перед прощанием дама ловко сунула ему в руку конверт. На улице ой открыл его, там оказались деньги. Он послал их на рождество домой и таким образом избавился ненадолго от слезных писем матери.

Вскоре для Хадзиса настали опять голодные дни. Теперь он мог лишь мечтать о горячем торте, пироге с сыром, вкусных пирожках, шашлыке и рубце. А когда наступают холода, надо есть посытней. Поэтому Хадзис купил ящичек, ваксу, щетки, разноцветные кремы, срезал со стула в кинотеатре «Розиклер» кусок бархата и, вооружившись всем этим, встал возле мэрии. Другие чистильщики посмеивались над ним:

— Без тебя, говорят, не может обойтись демократия!

— Молодец Тигр! Ты герой. Никому не поддался!

— Вытащил змею из норы, а сам в нору угодил.

— Хадзис, герой, ты свалил Караманлиса!

Однажды к Тигру явился мужчина в темном пальто и сказал, что хочет поговорить с ним. Он повел Хадзиса в ресторан и угостил его обедом.

— Ну а теперь перейдем к делу, — начал он, закурив сигарету. — Я тебе кое-что растолкую, потому что ты должен разобраться в обстановке. Ты коммунист, и я коммунист. Но партия ЭДА прогнила насквозь. Это буржуазная партия. Когда надо из кого-нибудь сделать героя, они предпочитают взять буржуя, а не человека из народа, такого, как ты. Зет был буржуй. О марксистской диалектике он понятия не имел. Добрый, гуманный человек, но совсем не подходящий для того, чтобы по нему равнялась вся молодежь. Дошло до тебя?.. В Греции нищета, голод. Нужны коренные перемены, а не постоянные компромиссы и всякие махинации. Я говорю тебе это, чтобы ты понял: героем должен стать ты, а не Зет. Но ты им не подходишь. У тебя нет буржуазно-демократического нутра Зет и его достоинств. Поэтому тебя сбросили со счетов. Я знаю все закулисные интриги и отвечаю за свои слова...