Зерно граната - [33]

— Они вернутся, — почти не думая и ни капли не сомневаясь соврала я, — И они оба очень Вас любят.

Старший кивнул, явно мне не веря, а младший протянул мне двух деревянных лошадок и два яблока, завернутых в грубую ткань.

— Одно яблоко для мамы, одно для папы. Лошадки обе папе. У нас ещё есть! Он будет смотреть на них, вспоминать нас, соскучится и вернется. — терпеливо объяснял мне малыш, а я понимала, что всё. Сил моих держаться больше нет. — Ты только быстрее передай, чтобы они вернулись поскорее, ладно? Мы по ним очень скучаем!

Я только и смогла кивнуть, поцеловать каждого в лоб, прошептав: «благословляю…» и быстро зашагала прочь, унося в груди рыдания. Вслед мне донесся веселый детский крик: «Приходи ещё! Пожалуйста! Я буду ждать!» …

Я бегом прошла невидимую стену и рухнула на колени, рыдая в голос. Голоса детей стихли, а я видела, как они бежали в дом.

Так страшно и несправедливо, когда умирают дети…Почему? Почему он не помог? Деметра права. Он — чудовище. Минут через пятнадцать я наконец-то начала успокаиваться и боковым зрением уловила тень, отделившуюся от ближайшего дерева.

— Признаться впечатлен. Не удивлен, но впечатлен, — широко расставив ноги и положив руку на рукоять меча, надо мной возвышался Танатос. Как давно он здесь? Сколько смог увидеть? Зачем он здесь? Погодите! Это ведь он! Он убил тех детей?!

— Как ты мог? — прошептала я, стараясь не смотреть на Бога Смерти и сжимая кулаки от бессильной ярости. — Почему ты забрал их так рано?

Танатос с усмешкой опустился рядом со мной. Я искоса посмотрела на смертоносного бога и прикинув соотношение размеров на всякий случай отползла подальше. Мой маневр был замечен усмешкой.

— Не бойся! — усмехнулся Танатос и похлопал по траве рядом с собой, — Можешь сесть обратно, я тебя не трону.

Я кивнула, но место дислокации на всякий случай менять не стала. Меня ещё пугали его слова, сказанные на тренировке с Темным Богом. Я бросила нервный взгляд на Бога Смерти и поджала губы. Может, спросить напрямую?

— Танатос, почему ты сегодня сказал, что я из другого мира? — я осторожно подбирала слова, чтобы потом попытаться обратить это в шутку. На помощь пришёл разговор с Деметрой, — Ты же знаешь, что это смертельное оскорбление для Богини!

Я надменно вздернула подбородок и высокомерно посмотрела на Бога Смерти. Лицо Танатоса вытянулось, а потом возле глаз залегли веселые морщинки. Он честно старался скрыть смех, но не смог. Танатоса почти сложило, а я вспомнила, что совсем недавно ревела белугой. И вот я, с красным распухшим носом, огромными глазами, как у окуня пытаюсь строить из себя богиню.

— Маленькая Богиня, такого я не видел даже в амфитеатре Олимпа. — произнес Танатос, но тут его лицо резко стало серьёзным. — Можешь не бояться меня. Я никому не скажу кто ты, Есения.

Сердце оборвалось, а все тело начала сотрясать крупная дрожь. Он знал! С самого начала он знал, что я — не богиня! Сердце лихорадочно забилось, а меня накрыл приступ паники.

— Почему? — онемевшими губами еле пролепетала я, а бог смерти усмехнулся и сорвав цветок стал вертеть его в руках. Я смотрела на цветок, чувствуя, как ужас сковал меня.

— А что от этого изменится? Ты станешь Богиней? Нет. Ты снова станешь смертной? Тоже нет, — задумчиво рассматривая цветок произнес Танатос. Брови Бога Смерти нахмурились и почти встретились на переносице, а потом он поморщился. — Ты мне вот только скажи, стоило ли то, ради чего ты рискуешь жизнью? На что купилась твоя душа, когда ей предложили сделку?

— Ребенок, — опять прошептала я, губы меня ещё плохо слушались. — Богиня пообещала мне ребёнка.

Танатос нахмурился, но ничего не сказал. Черты лица Бога Смерти заострились и он тяжело выдохнул.

— Нас зовёт Гадес, — мрачно отозвался Танатос, и поморщившись потер висок, — По поводу твоего вопроса…

Он за мгновение замер и кивнул в сторону маленького Элизиума для детей Геракла. Мое сердце сжалось, когда я вспомнила их лица.

— Я был у мойр. Они предупредили меня о том, что случится и я заранее срезал прядь их и Мегеры. Таким образом, когда Геракл обезумел — его семья уже была мертва и направлялась в поля Элизиума. Именно поэтому они ничего не помнят. Но их мать оказалась хитрее и стала выцарапывать на земле события, прошедшего дня. Когда поняла, что события повторяются изо дня в день пошла разбираться с Гадесом, — голос Танатоса стал насмешливым. Я представляла, как разъяренная Мегера мчится к Гадесу и поежилась.

— Ну и скандал она закатила Темному Богу! — рассмеялся Танатос. — Её было слышно даже у Харона.

— И что произошло потом? — я затаила дыхание и совсем не по божески вытерла нос туники, — Кстати, где она?

— А с ней произошло тоже самое, что и со мной. — пожал плечами Танатос, — В принципе, ничего страшного. Она стала Богиней. Одной из Эриний Гадеса, Мегера — завистница.

У меня челюсть отпала. Погодите… Сейчас-сейчас… То есть… Танатос…

— Так ты тоже? — прокашлялась я, во все глаза уставившись на Бога Смерти, — Ты — смертный?

— Был, — поправил меня Танатос с улыбкой глядя на меня, — Теперь нет. Вставай, юная Богиня, нас ждет твой … будущий муж.

Я не двинулась с места, пытаясь вспомнить, что я хотела сделать… Что-то важное… Мне почему-то показалось, что в его голосе была какая-то странная горечь.