Зерно А - [79]

Отнюдь не весело ухмыляясь, Чак-Чак ушел. Четверть минуты спустя послышался звон посуды и звук льющейся воды.

- Где Арина? – одними губами спросил Лев Деревский. Его костяшки побелели и стали похожи на свитые из белой веревки узлы. Он вжимался в кресло с таким усердием, словно хотел раствориться в нем.

- Далеко.

- Далеко? – переспросил входящий в гостиную Чак-Чак. Он вручил мне стакан, до краев наполненный водой. Прежде чем я донесла стакан к губам, половина расплескалась на мои джинсы, так я дрожала. – Мне привести ее?

- Ну приведи, если сможешь, - я глотнула воды и закашлялась, когда Чак-Чак вышел из гостиной. Не надо быть мега проницательным, чтобы понять, куда и за кем он направился. – Стой! Ты что, до сих пор не понял ничего? Посмотри на меня! – срывающийся голосом попросила я. Он повиновался все с тем же обескураженным выражением на квадратной физиономии. – Ну как, ты все еще думаешь, что я с медведем подралась? Или, может, мне это Деревская наваляла? Не будь идиотом, Бога ради, - выплюнула я.

- А-а-а. – Чак-Чак приоткрыл от удивления рот. – Понял. Эти ваши спиритические штучки-дрючки. Деревская что, тоже была… того?

- Вот именно что «была».

- Что ты сделала с моей женой? Где Арина? – дурным голосом завопил Лев, вскакивая с кресла. – ГДЕ ОНА?

Он бросился на меня, но Чак-Чак без видимых усилий закинул его обратно в кресло, будто забил трехочковый. Нависнув над блондином, здоровяк ткнул в него указательным пальцем. Я не шелохнулась.

- Закрой. Свой. Говенный. Рот.

Игнорируя слова Чак-Чака, Лев накрыл лицо руками и зарыдал. Глядя на рыдающего мужчину, который еще недавно виртуозно лил на мою голову клевету, мои нервы не выдерживали. Если я немедленно не возьму себя в руки, то быть истерике! Я отвернулась и уткнулась пульсирующим лбом в спинку дивана, глубоко вдохнула и шумно выдохнула. Повторила упражнение «глубокий вдох – медленный выдох» несколько раз, пока не закружилась голова. Слезы смешивались с кровью из кровоточащих ранок, но я не обращала на такие мелочи внимание.

- Я не знаю, Лев, - прошептала я, - не знаю.

И это было чистейшей правдой. Безумно хотелось забыть то, что я увидела. Но я знала, что буду помнить это до конца моих дней – когда бы конец моих дней не настал. Есть такие вещи, которые не стереть из памяти, не смягчить временем. Увиденное там, в спальне, было из разряда именно таких вещей. Выход есть: загнать воспоминание в самый темный угол памяти и навесить на него огромный замок. Я так и сделала. Сосредоточилась на дыхании и щекочущих глаза слезах. Слезы были непозволительной роскошью, когда зерно категории «А», ставшее частью меня, столь волнует босса Церкви механизированных, а мой брат находится черт знает где.

Мой желудок в который раз перевернулся и сжался, когда я подумала о брате. Мое слабое не натренированное тело рефлекторно напрягалось, готовое в ущерб себе защищать его. В то же время я понимала, что тот же Чак-Чак будет серьезным противником. Я видела, на что способна его стокилограммовая туша. Если Деревский ему на один зубок, то меня он и подавно, не прилагая абсолютно никаких усилий, размажет по асфальту. Превратит в горку окровавленных косточек. Я была также опасна, как и любая другая девушка, которая все свое свободное время проводит на работе, не посещает спортзал, злоупотребляет сигаретами, кофе и нездоровой пищей. Учитывая все вышеперечисленное, я никак не могла сообразить, почему до сих пор жива, когда вокруг меня столько грязи и негодяев.

Ладно, не так, чтобы жива в классическом понимании этого слова. Но и не мертва, правильно?

Чак-Чак захлопнул дверцу за Львом, обошел авто и сел за руль. Я щелкнула ремнем безопасности и откинулась на сиденье, зажмуриваясь и сглатывая застрявший в голе стон. Что дальше?

27

Я всегда отдавала себе отчет в том, что монстров хватает как в нашем мире, так и в мире духов. Именно поэтому я старалась играть по-честному, с уважением, выдерживать дистанцию. Спасибо Арине за то, что разнесла мою осторожность в пух и прах. Из-за нее под удар попала моя душа. Плюс я обзавелась новым знакомым, который однажды не прочь сделать со мной тоже, что и с Ариной. Насыщенный конец года, а?

От незнания, что случилось с Деревской, меня начинало кидать то в жар, то в холод. Вообще-то я заметила, что насилие как таковое перестает пугать, когда рядом оказываются потусторонние ребята. Я хочу сказать, ваше тело пропитано страхом, в то время как разум осознает, что бояться надо отнюдь не физической расправы. Конечно, радости мало схлопотать по физиономии, но куда хуже увидеть нечто, что перевернет ваш рациональный мирок с ног на голову. Физически вы будете в норме, но психологически – развалиной, таким же изношенным и разодранным, как пара дешевых кроссовок.

Чак-Чак сказал, что у меня волосы поседели. Я, впрочем, не спешила оценивать причиненный ущерб. В качестве бонуса, у меня до сих пор дрожали руки, и дергался указательный палец на левой кисти. В остальном физически я была в порядке. Психологически вроде тоже. Возможно, пока что. Время покажет. Если будет у меня это самое время. Вопреки пережитому, я не могла вздохнуть с облегчением. Проблемы, казалось, только множились.