Зерно А - [34]

- Это подстава, - быстрее, чем полагается, выпалила Нонна. – Рита ни в чем не виновата.

Она вопрошающе посмотрела на меня, словно искала подтверждения своим словам. Этот взгляд заставил меня прикинуть следующее: мое слово, слово той, которая почти каждый день подвергается нападкам антиспиритически настроенной публики, против слова любящего муженька, который утверждает, что спиритизм сбросил в пропасть безумия его дражайшую жену. Интересно, на чьей стороне чаша весов? От этих мыслей я помрачнела еще больше.

В кресле, разбросав ноги, сидел Гранин, Антон вытянулся стрункой на своем рабочем месте. Я отметила, что телефонная трубка лежит не на рычажке. Я догадалась почему: из-за шквала звонков. Прогноз погоды, оказывается, был не до конца точным – они забыли упомянуть о чертовых шквалах звонков.

- Давайте лучше спросим у Маргариты Викторовны. Кто же, как не она, должна это знать.

Вдруг отчаянно захотелось курить, и это желание было таким правильным, таким привычным, что, благодаря нему, я вновь нащупала точки соприкосновения с реальностью, потерянные было из-за Толкунова.

- Я знаю не больше, чем вы. Для меня самой известие об Арине Деревской было неожиданным…

- Арина Деревская помутилась рассудком, - растягивая слова, перебил меня Валентин. Я дернулась как он удара, что, похоже, только обрадовало его. – Врачи подтвердили, - продолжал он, расплываясь в торжествующей улыбке, - что она пребывает в состоянии сильнейшего психологического стресса. Она не помнит, кто она, не узнает мужа, не знает, какое сегодня число и день недели, - он помедлил и, смакуя каждое слово, добавил: - Словно ее голову вычистили. Как арбуз.

Я могла бы нагрубить ему, но сдержалась.

- Живописное сравнение, Валентин, спасибо. Но вынуждена тебя разочаровать: это от начала до конца сфабрикованное обвинение. И если кто-то в этом офисе придерживается другого мнения касательно случившегося, видит Бог, никто и ничто не помешает ему написать увольнительную.

- Как бальзам на душу. Спасибо, Маргарита Викторовна.

- Ну что ты, всегда пожалуйста, - сказала я и по очереди посмотрела на собравшихся в приемной: - Езжайте по домам и займитесь тем, на что у вас весь декабрь из-за плотного графика не хватало времени. Это был насыщенный год, вы отлично поработали и я говорю вам спасибо. Но, к сожалению, мы вынуждены на какое-то время отойти от дел.

Толкунов усмехнулся. Ему нужна была «Темная сторона» постольку, поскольку с ней он был на гребне волны. Сейчас, в свете последних событий, он потерял к ней интерес и, клянусь Богом, я буквально читала в его глазах намерение сделать ноги к очередному нанимателю. С пониманием этого пришло осознание, что мне, в общем-то, по барабану.

Я направилась в свой кабинет. По крайней мере, никто не сказал мне, что я была замечена возле «Сладкого Зуба» до и после перестрелки. Я подумала об Агнии. Ощущение, будто я выпила коктейль из взбитых до однородной консистенции злости, грусти и тоски, захлестнуло меня…

Чья-то рука опустилась на мое плечо и резко развернула меня на сто восемьдесят градусов. Каблуки цокнули по паркету. Гранин смотрел на меня с таким выражение на лице, словно его остановить мог лишь удар бутылки по голове, и то бутылку потяжелее выбрать надо да постараться треснуть изо всей дури.

- Ты где была? – рявкнул он. – Дома трубку не брала, а мобильный вне зоны доступа.

Так вот почему он молчал в приемной! Придерживал раздражение до лучшего момента.

Гранин пронзил меня таким взглядом, будто я только что снесла ему половину задницы или смертельно оскорбила его мамочку.

- Мою машину угнали, а мобильный остался в «бардачке». – Не знаю, что дернуло меня за язык, но ложь стекла с него вполне убедительно. Впрочем, в каком-то смысле примерно так дела и обстояли, так что я не сильно покривила душей.

- Ты сообщила в милицию об угоне?

- Гранин, не езди мне по ушам, о’кей? Они и так уже свернулись в трубочку.

- Проклятие, Рита, ты заставила всех изрядно поволноваться! И вообще, с какого-такого перепуга ты ночуешь в «Тюльпане», а не дома? Деньги карманы жмут?

Ну конечно, Гранин как всегда забыл, что живет среди людей, а не среди фонарных столбов. Свою цивилизованность он давным-давно убил и закопал в Дубовой роще. Я скинула его руку со своего плеча и сделала шаг назад, как бы давай понять: оставь мне место для маневров.

- Во-первых, - я ткнула в его грудь указательным пальцем, - дурной тон считать чужые деньги. Во-вторых, - я снова ткнула, на этот раз сильнее, чтобы наверняка причинить боль, - это что, допрос? Мое личное, черт возьми, дело, где я ночую.

Гранин насупился с видом смертельно оскорбленного человека и запустил пятерню в волосы, взъерошивая их.

- Ты слышала, что произошло этой ночью в «Сладком Зубе»? – вступил в разговор Антон.

Я невольно вздрогнула. Значит, я была права, перестрелка попала в сводки. Я внимательно посмотрела на парня. И уже знала, о чем он хочет мне сказать. Нет, не о том, о чем я боялась услышать. А о том, о чем не хотела слышать.

- Агния…

- Если ты не против, я не хочу говорить об этом.

Антон был грустным и растерянным.

- Прости.

- Не бери в голову.