Зерна гранита - [79]

А жизнь продолжается. Что стало с детьми Фредерико? Поправилась ли его жена? Но как спросить об этом? Ведь сотни детей остались без родителей. Не хотелось тревожить кровоточащую рану.

Молча шли мы по тихим улицам Леона. Мария оживилась, в глазах ее вспыхнули искорки.

— А это дом Рубена Дарио, нашего великого поэта и художника, — сказала она.

— И дипломата, — дополнил я.

— Он словно факел и сейчас пылает во всей Центральной Америке, голос его не иссякает, — сказала Мария.

9

Я ОЧЕНЬ ДОВОЛЕН тем, что мне удалось посетить эту страну. Меня это путешествие сделало необыкновенно богатым. Здесь я не только увидел экзотику тропиков. Здесь я узнал и полюбил героический народ, познакомился со страной, которая начала отсчет своей новой истории.

Сейчас у меня есть время ответить на некоторые вопросы. Сегодня на баррикадах спокойно. Одни бойцы спят, другие читают, большинство, расположившись прямо на зеленом ковре травы, ведут беседу. А я спрашиваю себя, что движет этими людьми, что заставляет их круглосуточно находиться на баррикадах?

Никарагуа — страна ужасающей нищеты. Половина детей умирает, не дожив до пяти лет. Основная причина столь ранней смертности — повсеместное распространение малярии и туберкулеза. Туберкулезом болен каждый пятый житель страны. А это — следствие голода, плохих жилищных условий, антисанитарии. Но Никарагуа — всего лишь маленькая частица Латинской Америки. Здесь я узнал, что сегодня 142 миллиона латиноамериканцев страдают от хронического недоедания, в результате которого в некоторых странах этого региона из тысячи новорожденных умирают цвести.

В 1976 году в капиталистических странах более сорока миллионов людей умерло от голода. Это тоже потрясающе.

Я вижу, с каким отвращением относятся в Никарагуа к Соединенным Штатам и их лакею Сомосе. И поверь мне, подобным отвращением дышит весь Латиноамериканский континент. Еще в 1962 году крупный мексиканский писатель Карлос Фуэнтес обратился к американцам с такими словами:

«Прошу вас, посмотрите шире, оторвитесь от интеллектуального провинциализма голодной войны! Посмотрите, куда хотим направить свое развитие мы, жители отсталых стран, голодные, но революционно настроенные. Мы отличаемся от вас. Не думайте только о себе. Попытайтесь понять разнообразие мира… Мы хотим жить с вами как равные, а не как истязаемые, полуголодные и невежественные рабы… Хотим освободить вас от участи, которая хуже участи раба, — участи господина.

Поймите меня правильно: Латинская Америка не желает быть прихожей вашей страны. Мы сами выйдем на мировую арену… Первый акт сотрудничества, который вы должны проявить, — с уважением отнестись к революционным изменениям, совершенным нашим народом. Латинская Америка знает, каким должен стать ее путь развития. Знайте, друзья мои из Северной Америки, ничто не остановит нас, 200 миллионов человек».

Обращение не было услышано. И тогда народ Никарагуа заговорил языком баррикад. Победоносное восстание положило конец кровавой диктатуре Сомосы.

И еще такая подробность: днем они все на работе, ночью — на баррикадах. Сегодня я разговаривал с ними, и в голову мне пришла притча Джанни Родари:

«По пути, в ожидании — огромная толпа.

— Кого ждете? — спросил мудрец.

— Нам сказали, что здесь должна проходить свобода!

— Глупцы! Если вы сами не пойдете ей навстречу, никогда ее не увидите…»

И они неустанно идут днем и ночью, жертвуют всем, чтобы свобода навсегда осталась с ними.

А сейчас послушай, какая интересная встреча состоялась у меня.

Сайда Гонсалес — первая летчица в Никарагуа. Встретились мы случайно в комитете женщин. В дверь кабинета Гладис Гомес она постучала в тог момент, когда мы как раз говорили о ней.

— Что за чудеса?! — удивилась Гомес, когда в двери показалась Сайда, озарив нас своей щедрой, подкупающей улыбкой. — Мы говорили о голубе, и он приземлился. Входи! Входи!

Смуглая невысокая девушка (здесь большинство женщин маленького роста), с задорным взглядом, мелкими белыми зубами и короткой стрижкой, остановилась перед нами. Военная форма зеленого цвета сидела на ее стройной фигурке как влитая.

— С нашим болгарским другом мы говорим об ответственности женщины, — сказала Сайде Гладис Гомес и предложила ей сесть. — Об ответственности во время революции…

— А все это, — подхватила ее мысль Сайда, — является ответственностью за будущее нации. Потому что будущее каждой нации несет в себе образ женщины-матери.

В разговор Сайда включилась спокойно, уверенно. Подсели к нам и две другие женщины из комитета, которые до этого готовили кофе. Женщины остаются верны себе. Простые ответы ищут не в цитатах из прочитанных книг, а в жизни. Иногда ответы их очень кратки. В другой раз — это истинная поэзия, солнечная и теплая. Это звучал голос огромной армии женщин, принявших активное участие в революции. Они, как орлицы, охраняли раненых бойцов, они провожали мужей и сыновей на смертельную схватку с сомосовцами. Мы вели сердечный разговор, а перед моими глазами стояла маленькая женщина с большими, глубоко ввалившимися глазами. В ее присутствии сомосовцы одного за другим зверски истязали, а затем обезглавили всех ее семерых детей.