Зеркало треснуло - [11]

— О, не надо думать, будто меня выгнали отсюда, — возразила миссис Бантри.

— Госсингтон-холл никогда, в сущности, не был моим домом. Я благодарю бога, что продала его. Для нас он был очень неудобен. Мне нравился сад, но дом причинял массу беспокойств. А теперь, продав его, я прекрасно провожу время, путешествую, навещаю своих детей и внуков, и здесь, в Англии, и за границей.

— Детей, — машинально повторила Марина Грегг.

— У вас есть дети?

— Два сына и две дочери, — с гордостью ответила миссис Бантри.

— Они разбрелись по всему свету! Один сын живет в Кении, другой — в Южной Африке, одна дочь — в Техасе, а другая, слава богу, здесь, в Лондоне.

— Четверо, — сказала Марина Грегг.

— Четверо… А внуков?

— Пока что только девять, — призналась миссис Бантри.

— Знаете, это просто забавно — быть бабушкой. Не чувствуешь за собой никакой родительской ответственности. Балуешь детей, сколько твоей душе угодно.

Джейсон Радд перебил ее:

— Боюсь, вам солнце бьет прямо в глаза, — сказал он и, подойдя к окну, задернул гардины.

— Расскажите нам побольше об этой очаровательной деревне, — попросил он, возвратившись на свое место.

Он протянул ей чашку чая.

— Что вы пожелаете: горячую лепешку, сандвич или кекс? У нас итальянская кухарка, и у нее очень хорошо получаются пирожные и кексы. Видите, мы уже пристрастились, как это принято в Англии, пить послеобеденный чай.

— Прекрасный чай, — пробормотала миссис Бантри, отхлебнув глоток ароматного напитка.

Марина Грегг улыбнулась: она была явно польщена. Нервное подергивание пальцев, которое минуту назад заметил острый взгляд Джейсона Радда, прекратилось. Миссис Бантри смотрела на хозяйку дома с нескрываемым восхищением. Зенит славы Марины Грегг пришелся на годы, когда еще не интересовались различной сексстатистикой, размерами бюста или объемом талии. Она была высокой и стройной женщиной, чертами лица несколько напоминающей Грету Гарбо. В фильмы, где Марина Грегг снималась, она вносила личность, а не секс. Внезапный поворот головы, глубоко посаженные большие глаза, слабое подергивание губ — все это производило впечатление захватывающего дух очарования, проистекавшего не из красоты фигуры, а из какой-то неожиданной магии личности, которая целиком покоряла зрителей. Это качество сохранилось в ней до сих пор, хотя и не проступало теперь так очевидно. Подобно многим звездам, она научилась создавать образ по желанию. Она могла уйти в себя, быть спокойной, нежной, безразличной к нетерпеливым поклонникам. А затем неожиданный поворот головы, движение рук, случайная улыбка — и начиналась магия.

Одной из самых знаменитых картин с участием Марины Грегг была «Мария — королева Шотландская», и сейчас, когда миссис Бантри смотрела на нее, в ней было что-то от ее героини. Затем миссис Бантри перевела взгляд на ее мужа. Он неотрывно следил за Мариной, и на его лице отражались все его чувства. «О боже! — подумала миссис Бантри.

— Этот человек просто обожает ее!»

Она не могла понять, почему это ее так удивило. Возможно, потому, что кинозвезды, их личная жизнь и увлечения описывались в прессе так, что было просто невозможно поверить в существование настоящей любви в их среде. Повинуясь какому-то внезапному импульсу, миссис Бантри сказала:

— Надеюсь, вам здесь понравится. Вы надолго сюда?

Марина повернула голову, широко раскрыла глаза.

— Я хочу остаться здесь навсегда, — произнесла она.

— Это, конечно, не означает, что я буду жить здесь безвыездно. Конечно же, нет. Возможно, в будущем году будет сниматься в Северной Африке новый фильм, хотя еще ничего не решено. Да, временами я буду уезжать отсюда, и, возможно, это будет не раз, но все равно здесь будет мой дом. Я всегда буду сюда возвращаться.

— Она вздохнула.

— Это так чудесно — обрести наконец свой дом.

— Понимаю, — сказала миссис Бантри, но про себя подумала: «Так я и поверила! Ты — не из тех, кто способен раз и навсегда утихомириться».

Она снова украдкой взглянула на Джейсона Радда. Тот улыбался, нежно и любяще, но в то же время печально. «Он тоже так считает», — подумала миссис Бантри.

Открылась дверь, и вошла молодая женщина.

— На проводе Барретт, Джейсон, — сказала она.

— Пусть позвонит попозже.

— Но он говорит, что это крайне срочно. Радд со вздохом поднялся.

— Разрешите, миссис Бантри, — произнес он, — представить вам Эллу Зилински, моего секретаря, — и он вышел.

— Возьмите чашечку чая, Элла, — предложила Марина, когда Элла Зилински села, ответив дежурной улыбкой на приветствие миссис Бантри.

— Благодарю вас, я возьму только сандвич, — сказала Элла.

— Я не люблю китайский чай.

На вид Зилински было лет тридцать пять. В своем хорошо скроенном костюме, включавшем гофрированную блузку, она излучала самоуверенность. У нее были коротко подстриженные черные волосы и широкий открытый лоб.

— Говорят, вы раньше жили здесь, — обратилась она к миссис Бантри.

— О, это было много лет тому назад. Я продала этот дом после смерти мужа, и с тех пор он несколько раз менял своих владельцев.

— Миссис Бантри говорит, что она совсем не против наших переделок в доме, — сказала Марина.

— Я была бы ужасно разочарована, если бы не обнаружила их, — заметила миссис Бантри.