До обеда погода радовала, облака почти перестали ронять снег, повеселевший хозяин даже начал пересказывать сбывшиеся приметы на ясный день. Но к вечеру пришёл первый, ещё несмелый заряд пурги, и стало понятно, что ночью всё-таки завьюжит. Магистр поднялся в номер гильдейского мага, едва последние лучи заката, несмело заглядывая в окна, побежали по стенам верхних этажей:
— Я закончил. Надеюсь, у Деклана хватит сил поддерживать защиту всю ночь. Чтобы нам не отвлекаться.
— Он сумеет. Мальчик талантливый, да и университетскую дурь я из него повыбил. Он справится, — Манус прицепил очередной браслет-накопитель и связал особой лентой с остальными, покрывавшими рукав мантии уже почти до локтя. После чего на пару секунд замер, привыкая к изменению баланса энергии. — Я ещё раз прошёлся вдоль ограды. Как мы с вами и предполагали, слабых мест всего два: калитка у реки и участок возле ворот.
— Тогда я беру на себя калитку. Насколько могу судить по прошлому опыту, фейри придут где-то ближе к полуночи, когда снегопад усилится, а температура упадёт.
— Добро. Вам что-то из этого надо? — маг показал на неиспользованные накопители.
— Нет, спасибо. А вот вам лучше взять вот это, — Ислуин достал две чёрные налобные ленты, расшитые причудливой вязью гномьего и эльфийского алфавита. После чего протянул одну из них гильдейскому магу.
— Я даже не буду спрашивать, откуда такое сокровище. Но весьма кстати, без «истинного зрения» в такую метель мы даже своего носа не увидим. Ну что же, удачи.
Подхватив одну из повязок, гильдеец вышел первым.
Духи зимы пришли как их и ждали, сразу после двенадцати. Первой вестью начавшегося сражения для всех обитателей «Тёплого приюта» стала вспышка пламени и грохот со стороны ворот. Несколько мгновений спустя с крыши вступил в бой и Ислуин, хотя и не так эффектно. От его стрел фейри неслышно обращались в облака пара, которые тут же относил в сторону ветер. На всю ночь чары удержать столько фейри не могли. Через какое-то время духи всё равно сбрасывали оковы, опять превращались в ледяного волка, медведя или рысь и снова атаковали.
Последний раз с такой скоростью Ислуин стрелял в Ланкарти. И пусть теперь в его руках был не настоящий лук, а твёрдая иллюзия заклятья, для которого не нужно доставать стрелы — дело было плохо. Снежные создания шли так густо, что помочь друг другу защитники не успевали. К тому же, они не сделали настройку друг на друга заранее, Ислуин побоялся, что Мануса ложная аура не обманет. Брось теперь кто-то из них в чужую сторону серьёзное заклятье, случится катастрофа.
Через полтора часа стало ясно — они проиграют. Со стороны реки фейри всё чаще забрались на полоску берега перед забором, а возле леса вспышки мелькали у самой ограды, временами превращаясь в сплошную стену огня. И пусть оба защитника сильные чародеи, не всегда человеческих сил и воли хватает остановить слепую стихию. Колдовским зрением было хорошо видно, как от бушующих разрядов эфира пепельные нити смертного проклятия играют, вибрируют, тянут к домам всё больше духов. Ещё немного — и имперский маг поймёт: есть иной способ спасти остальных. Можно отдать алчущему человеческой крови заклятию свою жизнь… Манус так и сделает.
Отец воинов проклял тех, кто спасает свою жизнь, бросив на смерть товарища. Как Ислуин посмотрит в глаза павшим героям, когда перед воротами Унтонга придётся держать ответ за пройденные дороги? Будь магистр один, риск оказался бы бесполезен — слишком слабым у него был дар Жизни, едва ли на подмастерье. Но Лейтис сильный маг этой стихии. Пусть сама она нужные чары сотворить пока не сможет, умений стать фокусом и источником силы ей уже хватит.
Не заботясь о скрытности, Ислуин ударил по реке со всей силы Воздухом. Время на подготовку нового заклятья сейчас куда важнее. Убедившись, что несколько минут у них теперь есть, магистр коротко объяснил ученице, что от нее требуется. После чего вытащил из ножен два меча и сделал шаг в воздух. Под ногами тут же развернулся хрустальный мост из снежинок. Довольно усмехнувшись — не разучился по настоящему серьёзной магии зимы за полвека — магистр двинулся вперёд. Жалко, в руках не «сыны битвы», у них баланс для танца куда лучше, чем у купленных в Турнейге мечей. Но тогда с фейри не договоришься, они почуют смертельную для них пустоту.
Быстро добежав до середины реки, Ислуин начал вести рисунок, щедро разбрасывая ледяные кружева магии зимы и с удовольствием ощущая, как всё реже гремят взрывы с обратной стороны гостиницы. Всё больше духов стремилось к лакомству-приманке, природу фейри не удержит даже самое тёмное заклятье. Шаг назад — в сторону — шаг вперёд. Словно танцуешь менуэт с неведомым партнёром, словно приглашаешь в танец кого-то невидимого — вот только в руках вместо девичьего стана два мерцающих синим светом клинка. И в конце каждого «па» с лезвий стекает по разноцветной капле. Капли падают, застывают в воздухе и оставляют за магистром узор пройденного пути. Раз-два-три, поклон. Раз-два-три — реверанс.
— Здравствуй, дитя жизни! Мы давно не видели таких как ты!
— Здравствуй, дитя жизни! Мы недавно уже видели таких как ты!