Зеркало Медузы - [43]

Оливия мрачно вздохнула и неодобрительно посмотрела на Дэвида, словно говоря ему, что он слишком много знает для обычного туриста.

— То был не мой народ. Моих соплеменников вам не в чем обвинять. Мои предки жили на виа Джудиче.

Дэвид слышал это название прежде, оно было связано с евреями.

— Козимо построил в том месте первое гетто. Он заставил всех евреев переехать туда — не важно, нравилось им это или нет.

Официант поставил перед Оливией тарелку и еще одну чашку эспрессо. Девушка склонилась над столом и без стеснения занялась едой. Локоны черных волос красиво обрамляли ее узкое лицо.

Дэвида всегда забавляло особое и очень личное отношение флорентийцев к вопросам истории. Вот и сейчас Оливия сослалась на умершего пятьсот лет назад Козимо де Медичи, словно он был ее личным знакомым, будто изгнание евреев в флорентийское гетто случилось буквально вчера. Дэвид знал, что евреи Флоренции постепенно восстановили свои права, и к 1800 году им снова позволили селиться в городе там, где они пожелают. В ту пору существовал даже городской указ, запрещавший в публичных речах и театральных выступлениях какие-либо обидные намеки на евреев. Гетто было уничтожено, и от него не осталось никаких следов. Хотя подспудный антисемитизм, свойственный всей Европе, сохранился. Позже Гитлер просто пробудил его и использовал в своих целях.

— Значит, ваша семья пережила войну? — деликатно спросил Дэвид.

Оливия подобрала остатки желтка небольшим кусочком хлеба и мрачно ответила:

— Некоторые родственники уцелели. Но большинство попали в Маутхаузен.

Она говорила о концентрационном лагере, где тысячи итальянских евреев были уничтожены в газовых камерах.

— Сожалею, — произнес Дэвид, и она раздраженно пожала плечами.

— Что сейчас говорить? Все уже произошло! Многие итальянцы прятали евреев в монастырях и под церковными сводами. Но что сделал папа? Ничего! А местные фашисты? Им нравились коричневые рубашки и черные ботинки. Им нравилось убивать лавочников и клерков. Это же было так легко. Когда-то в прошлом так уже делали. И гетто уже было. Люди с трусливыми сердцами просто повторили преступления своих предков.

Она подбирала хлебом остатки яичницы, а Дэвид вспомнил о Муссолини, повешенном за ноги на фонарном столбе.

— Где вы живете? — спросил Дэвид.

— Вы знаете кафе «Джуббе Росси» на пьяцце делла Република?

— Нет, не знаю.

Она снова пожала плечами.

— Это лучшее кафе в городе. Я там живу неподалеку.

Отодвинув тарелку в сторону, Оливия откинулась на спинку кресла. Она порылась в кармане, вытащила пачку сигарет и протянула ее Дэвиду. Когда тот отказался, она прикурила сигарету и с любопытством посмотрела на собеседника.

— А вы кто такой? Американец? Турист?

Дэвид не мог понять причину, по которой она завела с ним беседу. Может быть, она рассматривала его как своего потенциального клиента?

— Честно говоря, я здесь по делам.

— Вы не похожи на бизнесмена.

Дэвид решил не принимать эту фразу за комплимент.

— Я научный сотрудник одной из чикагских библиотек.

— О, я была в Чикаго! — радостно вскричала Оливия. — Там очень холодно. И знаете? Я прожила в Нью-Йорке целых пять лет.

Она растопырила пять пальцев для убедительности.

— Мне довелось писать диссертацию на докторскую степень у вас в Колумбии.

Она произнесла это так, словно говорила не о поэтическом названии Америки, а о стране на южном континенте.

— Теперь я работаю здесь.

— Над книгой? — спросил Дэвид.

Она пристально взглянула на него.

— Над очень большой книгой. Это история… Не буду говорить о содержании. Я работаю над ней семь лет.

— Наверное, вы уже заканчиваете ее?

Дэвид хотел приободрить свою собеседницу, но Оливия, покачав головой, выдохнула струйку дыма.

— Нет. Я встретилась с огромным сопротивлением. Моя тема вызывает много споров.

Взглянув на часы, она с огорчением сказала:

— Мне пора уходить. Я должна провести экскурсию для частного клиента. Где вы остановились?

— В «Гранде».

— В «Гранде»?

По глазам Оливии было видно, что она производила еще одну переоценку его личности.

— И на кого вы работаете? Что это за библиотека?

— «Ньюберри». Частное учреждение.

— Вы планируете изучать документы в местном университете?

— Нет, в библиотеке «Лоренциана».

Дэвиду показалось, что он услышал шум вращавшихся колесиков в ее голове — прямо как в игральном автомате при выигрыше, когда в каждом окошке появлялось по вишенке. Он ожидал очередного залпа вопросов и гадал, насколько они будут приветливы. Похоже, она не случайно последовала за ним в кафе и подсела к столику. Или у него паранойя? С тех пор как его пытались сбить на улице, он стал излишне подозрительным.

Оливия встала и сделала последнюю затяжку.

— Я опаздываю, — сказала она, бросив окурок в пустую чашку. — Спасибо за компанию.

— Пожалуйста, — ответил Дэвид.

— Вы можете присоединяться к любому моему туру. В любое время. Совершенно бесплатно.

— Осторожно! Я могу поймать вас на слове.

Она улыбнулась.

— Возможно, я расскажу вам парочку таких историй, о которых вы еще не знаете.

И затем, пока он выискивал в ее словах какой-то скрытый подтекст, Оливия торопливо зашагала через площадь.

Полы ее старого плаща развевались на ветру. Вскоре Дэвиду, как он того и ожидал, пришлось оплатить счет за ее завтрак.