Зеркало Медузы - [145]

— Ты знаешь, что это такое? — с триумфом спросил он. — Ты знаешь, что произошло?

Кэтрин догадывалась, что Бенвенуто обращался не к ней. И она понимала, о чем он говорил. Они снова попали под власть времени. К ним вернулась сила жизни. Стрелки, которые остановились пятьсот лет назад, опять пришли в движение. Стоявшие на месте часы вновь затикали.

Челлини приподнял ее и со смехом закружил. Он держал ее так крепко, что Кэтрин едва могла дышать. Но она тоже смеялась. Сирил и семейная пара, приехавшая в хоспис, смотрели на них с изумлением. Кто бы подумал, что в таком учреждении, где царствовали смерть и печаль, какие-то люди могли восхвалять смертность плоти? И когда ее ноги опустились на землю, Кэтрин — нет, снова Катарина, теперь уже на всю оставшуюся жизнь — услышала, как хрустнуло тонкое стекло под ее изящными каблучками.

Глава 47

Этот январский день во Флоренции был не по сезону солнечным и ярким. Когда Дэвид подъехал к пьяцце делла Синьория, он увидел не только туристов, но и местных жителей, вышедших подышать свежим воздухом и полюбоваться ясным небом. Уличные торговцы протягивали ему карты и сувениры, а один из горожан даже предлагал стать его личным экскурсоводом. Но он уже знал лучшего гида в городе. «Italienisch Mâdchen», «итальянская девушка», как описал ее в своем дневнике герр Линц.

По пути в Италию, на борту межконтинентального лайнера, Дэвид наконец ознакомился с этим необычным документом, похищенным им из ныне сгоревшего замка Пердю. В нем излагались планы чудовищного проекта, посвященного созданию самого огромного музея в истории мира. Неудивительно, что его строительство намечалось в Линце — родном городе Адольфа Гитлера. Автор идеи хотел выставить там все свои величайшие приобретения, кроме, естественно, «Медузы».

Впрочем, Дэвид знал — из уст самого Сант-Анджело, — что подобный предмет уже никогда не появится вновь. Зеркало разбилось, и его магия исчезла. Для людей, попавших под чары «Медузы», все волшебство закончилось. На смену бессмертию пришла обычная жизнь, начавшаяся вновь с того места, где она остановилась. Простая жизнь, не обремененная хворями и болезнями. Этого было достаточно. Сара снова стала здоровой и красивой женщиной. Со стороны казалось, что она вообще никогда не болела. Доктор Росс хотел провести полное исследование этого случая. Он даже приезжал к Дэвиду и просил его о поддержке. Но Гэри, как он выразился, «нажал на тормоза».

— Извините, док, — сказал он Россу, а Дэвид молча стоял рядом. — Мы хлебнули в вашей больнице все, что только могли выдержать. Не обижайтесь, но мы надеемся, что больше не увидим вас снова.

Доктор Росс принял его слова вполне спокойно и достойно. Они проводили его до конца лужайки перед домом. Когда он сел в машину и уехал, Гэри повернулся и опустил ладонь на плечо Дэвида. Его голос был полон благодарности.

— Я не думаю, что ты расскажешь мне правду о том, что действительно произошло тем вечером.

— Это длинная история, — ответил Дэвид. — И ты все равно не поверишь ни одному моему слову.

Гэри медленно кивнул.

— Наверное, ты прав.

Он взглянул на волосы Дэвида.

— Знаешь, скоро они снова потемнеют.

— Приятно это слышать.

— Я уверен, что девушке, о которой ты рассказывал, тоже будет приятно узнать об этом. Как ее звать? Оливия Леви? Честно говоря, стиль Энди Уорхола тебе не к лицу.

Дэвид не сомневался в его правоте. Чтобы уберечь Оливию от сердечного приступа, он на всякий случай купил себе шляпу.

И вот сейчас он смотрел на нее. Оливия стояла на ступенях перед лоджией. Она, как пастушка, управляла группой пожилых туристов. Старички покорно направились за ней к постаменту «Персея». Дэвид находился слишком далеко и не слышал, что говорила Оливия, но ему было видно, как она жестикулировала и выразительно описывала статую, пока седовласые мужчины и женщины жались плотной кучкой, стараясь уловить каждое сказанное слово.

Когда Дэвид примкнул к заднему ряду экскурсантов, Оливия спросила у пожилых людей, что им известно об истории Персея и горгоны. Ей ответил солидный мужчина с внешностью профессора. Он вышел вперед и сказал:

— Царь потребовал у Персея свадебный подарок и хитростью заставил его пообещать ему голову Медузы. Один взгляд горгоны превращал людей в камень. Поэтому герой призвал на помощь нескольких богов.

Некоторые туристы одобрительно закивали головами, и профессор, воодушевившись, продолжил рассказ:

— Гермес дал ему меч. Афина снабдила Персея полированным щитом, в котором можно было увидеть отражение чудовища. И именно глядя в щит, а не в глаза Медузы, герой убил эту горгону.

Оливия захлопала в ладоши. К лацкану ее пиджака был прикреплен пурпурный цветок.

— А как насчет создателя этой величественной статуи? Кто может назвать его имя?

Профессор собирался что-то сказать, но Дэвид опередил его.

— Бенвенуто Челлини!

Все экскурсанты повернули головы и неодобрительно посмотрели на чужака. Оливия, щурясь от яркого солнца, наконец заметила его в толпе. Она начала спускаться по ступеням.

— И кто сделал заказ? — спросила она, ловко обходя старушек и старичков.

— Козимо Медичи.

— С какой целью? — продолжила она опрос.