Зеркало для слепого - [4]
Откуда-то появились африканцы, возглавляемые белозубо улыбающимся мистером Мбаго. Тот стал разрезать на части огромный ананас, почему-то называя его зеленым кардамоном, и укорял Родика за то, что он забыл про Танзанию. Перед глазами поплыли картинки Занзибара, и Родику почудилось, что он парит в воздухе, а под ним расстилается изумрудный океан, испещренный тенями островов и коралловых рифов. где-то вдалеке он услышал свое имя и почувствовал под головой что-то холодное и твердое.
— Просыпайся. Пойдем на наши места. Здесь очень ветрено и брызги замучили, — сказала Окса.
Оглядевшись, Родик вспомнил, что они на катамаране.
— Я, похоже, заснул, — отозвался он. — Пойдем. Сон мне снился… Странный какой-то.
— Не рассказывай, это плохая примета. Вставай.
— Встаю, встаю. Потерпи две минуты. Дай прийти в себя.
Родик принял вертикальное положение и осмотрелся. Пока он спал, облик моря изменился. Вода потемнела и покрылась белыми барашками. Катамаран, не справляясь с волнами, то поднимался на их гребень, то падал, издавая глухой стон. На корме действительно уже было неуютно. Покрашенные белой краской металлические детали стали холодными и мокрыми. Ветер прессовал лицо и трепал волосы. Однако возвращаться в духоту каюты все равно не хотелось.
— Иди. Я еще здесь посижу, — спрятавшись за выступ кормовой надстройки, сказал Родик.
— Хорошо. Не засиживайся. Простудишься, потом будешь в Стамбуле чихать.
— Ладно, ладно… Иди… Там небось кино показывают. Мне не холодно. Скоро приду.
Море менялось на глазах. Волны стали огромными и открывали по бортам катамарана глубокие водяные ущелья, в которые тот проваливался так, что, казалось, вот-вот огромная водяная стена обрушится всей своей мощью на палубу. Однако катамаран выныривал и начинал балансировать на очередном гребне волны. Потом все повторялось. Явно начинался шторм.
«Вот они, обещанные «метеорологические условия», — подумал Родик. — Припоминаются испытанные во время плавания в Японию ощущения. Надо пойти в каюту и посмотреть, что с Оксой. Не дай бог опять заболеет морской болезнью».
Родик попробовал встать, но его бросило назад на сиденье и обдало соленой водой так, что он на какие-то мгновения потерял ориентацию в пространстве.
— Ничего себе. Баллов шесть, не меньше, — заметил он, цепляясь за скользкие и мокрые перила лестницы. — Придется рубашку менять.
В каюте действительно показывали какой-то зарубежный видеофильм. Пробравшись на свое место, он спросил Оксу:
— Как твое самочувствие? Похоже, будет шторм.
— Пока ничего, хотя качает очень сильно.
— Что показывают?
— Ужастик. Я сюжет пока не поняла. Думаю последовать твоему примеру и вздремнуть.
— Поспи, — одобрил Родик, пытаясь вникнуть в суть фильма.
Однако переводчик говорил за кадром каким-то прерывающимся гнусавым голосом, и за ударами волн о корпус катамарана и людским гомоном разобрать что-либо было трудно. Да и качество пленки оставляло желать лучшего.
Оставив попытки включиться в просмотр, Родик достал детектив, думая почитать, но из-за качки он никак не мог сосредоточиться. Несколько раз вернувшись к началу повествования, он захлопнул книгу и закрыл глаза, стараясь расслабиться. Вероятно, он опять заснул. Разбудила его Окса.
— Родик, мне очень плохо. Хуже, чем было на Поповке, когда плыли в Токио. Выпусти меня. Я пойду в туалет. Меня очень тошнит, — жалобно сообщила она.
Родик спросонья не сразу понял, о чем его просят, и уставился на Оксу в недоумении, но ее помутневший взгляд и неестественная желтизна лица все прояснили.
— Лучше сиди на месте. Пойдешь — еще больше укачает. Вот, возьми пакет.
— Выпусти меня быстрее! — взмолилась она.
— Ну, беги, — поднявшись с кресла и еле устояв на ногах, согласился Родик. — Гальюн вниз по лестнице, сразу направо. Может, тебя проводить?
Окса ничего не ответила и, цепляясь за спинки кресел, заспешила в указанном направлении. Родик, поколебавшись и решив, что помочь ей нечем, занял свое место. Сон пропал. Родик посмотрел на экран и понял, что показывают уже другой фильм, но сосредоточиться на его сюжете он не успел. Появилась Окса. Лицо ее приобрело землисто-желтый оттенок, покрасневшие глаза выражали муку. Родик, чтобы пропустить ее, встал, крепко ухватившись за спинку сиденья. Пока Окса занимала свое место, он осмотрел каюту. В приглушенном свете все казалось замершим и сонным, но, приглядевшись, Родик понял, что это не так. В соседнем ряду женщину безудержно рвало, и она то погружала голову в большой полиэтиленовый пакет, то в изнеможении откидывалась на спинку сиденья. Несколько женщин лежали, свернувшись калачиком, на полу, вероятно, считая, что так меньше укачивает. Тяжелый запах распространялся по каюте, и Родику казалось, что с каждым новым покашливанием он становился все более невыносимым. Окса с обреченным видом застыла в своем кресле. Родик испугался, что она потеряла сознание, поскольку голова ее вдруг начала болтаться, как у поломанной куклы. Он потряс ее за плечо — она среагировала. Родик немного успокоился и решил выйти на свежий воздух. Спускаясь в полутьме по лестнице, он поскользнулся и, посмотрев под ноги, с отвращением понял, что наступил в рвотную массу. На нижней палубе было еще хуже. Несколько человек свесили головы за борт и конвульсивно двигались. Металлическая палуба была скользкая, как лед, то ли от людских испражнений, то ли от беспрерывно захлестывающей морской воды. Катамаран, похоже, стал неуправляемым. Его бросало в разные стороны, корпус поднимался на волнах так, будто начинал парить в воздухе. Двигатели при этом издавали пугающие звуки. Еще страшнее казалось следующее за этим падение, после которого волны перехлестывали даже через крышу второй палубы. Ужасную картину довершала кромешная темнота и зловещий рев моря. Родик посмотрел на часы — почти половина двенадцатого ночи. Они должны были уже прибыть в Стамбул, даже с учетом почти двухчасовой задержки отплытия. Вспомнились брошенные кем-то в порту слова о том, что катамаран рассчитан на волну до шести баллов, а сейчас шторм был существенно сильнее. Страх начал закрадываться в душу. Никого из членов экипажа Родик не видел. Постучавшись в металлическую дверь, он попытался ее открыть, но у него ничего не получилось. В этот момент к нему подошел человек, судя по одежде, не пассажир.
Эта книга о судьбе тех, кто не носил малиновых пиджаков, но тоже жил и выживал в эпоху перестройки. Главный герой, пытающийся приспособиться к новой стране, находит в себе силы подниматься после многочисленных провалов, банкротств и разочарований. Но можно ли выстоять после предательства того, кому доверял как себе? Книга Бориса Пугачева об эпохе, которую все чаще вспоминают с ностальгией. А это чувство — лучшее лекарство от сегодняшней действительности.
Бывший научный работник, а ныне преуспевающий бизнесмен Родик получает неожиданное предложение от загадочного незнакомца: вступить в тайную организацию, от действий которой зависит настоящее и будущее России, Европы, а возможно и всего мира. Всесильная Комиссия, в которую входят многие публичные лица и даже главы государств, помогает герою достичь еще больших успехов в бизнесе, но взамен требует все более напряженной и опасной работы на благо неведомой Цели. Удастся ли Родику понять, в чем смысл загадочной игры? И найдет ли он силы не оступиться, балансируя на грани увлекательной авантюры и сопряженного с серьезными опасностями таинственного задания?
Эта книга — настоящая сага о времени, которое определило нас сегодняшних. Восьмидесятые… Эпоха предчувствия. Главный герой бросает успешную карьеру ученого и начинает вести двойную жизнь.Предательство и любовь, первые сделки и аферы, криминал и сражения без правил. Тогда начиналась совершенно новая жизнь. В истории героя каждый увидит что-то свое. Невероятно, но это было со всеми нами.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.