Зеркало для Марины - [14]

Я захрипел. Качнулся из стороны в сторону. Щеки были мокрыми от слез. Утробный низкий звук рванулся из груди, откуда-то изнутри, казалось, от самого копчика.

Развернулся на пятках, махом одолел ступени. Схватил горло Людмилы, сжал. Какие же белые костяшки рук, отметил я машинально. В голове метались образы, видимо, от всех участников этого кошмара на лестнице.

Светлые, темные, зеленые и пронзительно-желтые стрелы и линии бурно переплетались и мельтешили, опутывали все вокруг и проходили сквозь нас. Сквозняком ворвался ветер, снося эти хаотичные узоры. И листва… Грохочущий шелест зеленой, желтой, рыжей, бурой листвы дребезжал, шуршал, шипел и врезался в уши так, что пришлось оторвать руки и схватиться ими за голову. Помню, пальцы разжались, кадр взгляда медленно ушел куда-то в потолок, а потом я падал, падал, падал — вслед за листом, летящим прочь…

Перед глазами был потолок, а к нему подымались стены. Аккуратные обои в мелкую полоску. Квартира Людмилы. Я лежал на том же диване, где чинно распивал кофе несколько часов назад.

— Что… — я привстал на диване. Вика распласталась на полу поблизости, а Джена с закрытыми глазами и прямой спиной сидела ближе к окну. — Что это было?

Прошло какое-то время, и я хотел уже повторить вопрос, но с пола раздался слабый голос Вики:

— Здец. Безусловный. Я думала, с ума сойду.

— Но это было правильно, — продолжила Джена. — Теперь мы знаем, что она не одна. И они очень сильны, если смогли отключить всех троих.

Оказалось, сознание потеряли мы разом. Джена последней упала и первой очнулась. Вика пришла в себя, когда женщина пыталась поднять ее со ступеней. Вдвоем они затащили меня в квартиру — я и так лежал на пороге.

— А где эта? — я обвел глазами комнату. Следов Людмилы не было.

— Сбежала. Но, думаю, ей тоже сейчас несладко.

Я выругался и откинулся на диван:

— Как же мы теперь… Как узнаем, где она?

— Они тебя найдут.

— Меня?! Зачем?

— Им ты нужен, — Джена вытащила из-под огромной задницы ногу, оперлась на колено и теперь пыталась встать. Я вскочил, чтобы помочь ей. В голове тут же зазвенело — как тогда, с грохотом листвы в подъезде. Протянул руку. Черт, какая же Джена тяжелая!

— Им нужен ты. А может и не только ты. Но ты — главный в их списке. Я увидела это. Ей пришлось раскрыться, когда ты ухватил ее, — Джена ухмыльнулась и погладила меня по волосам. — Ты и твоя дочь — вы как-то связаны. Им нужны вы оба.

— Но слушай — зачем было ждать? Целый год ведь прошел?! Вот же я, тут, за стеной! Чего ждали-то?

Джена с улыбкой посмотрела на меня. В глазах читалось снисхождение к уличному дурачку.

— Зачем год назад, если изменился ты только сейчас? — она обвела взглядом комнату. — У тебя есть что-нибудь выпить? По моему, сейчас самое время.

Выпивки не нашлось ни у меня, ни у Людмилы. Пришлось спускаться в магазин. Купил коньяка и орехов. Когда до квартиры оставался один лестничный пролет, я застыл и крепко зажмурился. Еще раз представил Марину — вот здесь, двумя ступенями выше.

Открыл глаза. Обшарпанный бетон с выбоинами, гнутые временем перила. Я сглотнул слезы и шагнул выше.

Джена решила, что Вика останется у меня.

— Вдвоем у вас есть шансы выжить. И не сойти с ума, — Джена пристально смотрела на меня, застегивая гигантские пуговицы пальто. — А завтра приезжай. Все консультации отменю, будем заниматься. Готовиться будем.

8

Вика прошлась по комнате, останавливаясь поочередно перед резными фоторамками, перед сувенирами из поездок, вазами и детскими рисунками.

Я в это время полулежал в кресле, стараясь не вспоминать, что только сегодня видел в такой же позе голую старуху за стеной. Время, как бывает в подобные дни, казалось огромным, растянутым и потертым от обильного узора событий. На ручке кресла темнел бокал с коньяком, и я постепенно уничтожал его цвет. Жизнь продолжалась, а я еще не сошел с ума. По крайней мере, окончательно.

— Она красавица, — с легкой завистью в голосе произнесла Вика, стоя перед фотографией жены.

— Они обе красавицы. Были.

— Не говори так. Они живы.

— Откуда мне знать? Дочь я не видел больше года, а… — осекся, — Видел ее. Сегодня.

— Это не она была. Видение, — Вика пожала плечами. — Как в кино… Короче, фантастика. Спецэффект.

— Откуда мне знать? Как понять — правду я вижу, ложь, прошлое, будущее? А вдруг вообще все вокруг, — я резко махнул рукой, спихнув бокал на пол, — вдруг все это — спецэффект?!

— Если все спецэффект, какая разница — правда это или нет? — Вика поймала мой взгляд и не стала отводить свой. Глаза ее казались глубокими, темными.

Белая майка облегала ее небольшую, округлую грудь. Узкие темно-серые джинсы прятали длинные ноги. Задница вот только немного…

— Не переживай за нее, отрастет еще, — то ли с улыбкой, то ли со злостью буркнула Вика.

— Как ты… Мда, глупый вопрос.

— Это точно.

Она продолжала стоять, буравя меня взглядом. Хрупкая девушка в начале своего расцвета. Того, что приходит весенней ночью, чтобы плавно перенести свою хозяйку в лето, а затем, в миг, когда она не готова к этому, сдернуть с нее листву, оголить ветви-кости и затащить это тело в зиму.

— Слушай, какие у тебя ужасные мысли, — Викино личико скорчилось в брезгливой гримаске.