Зеркало - [8]

ментам вместо паспорта голую грязную жопу. Срать в лифте, наконец, не считая это

предосудительным. Или он что-то не так понял со слов «Номера Три»? Упростил как бы,

чтобы не потерять суть.

У метро толпился народ, под ногами хлюпала серая неаппетитная жижа. Бабка

продавала пучки замёрзшего укропа. Опухшее лицо продавщицы цветов едва проглядывало

через затуманенное стекло павильона. У ограждения подземного перехода на коврике сидел

безногий инвалид с шапкой мелочи перед ним и другой шапкой — поверх головы. Стас кинул

ему пятьсот рублей и понаблюдал за реакцией: тот испуганно посмотрел по сторонам и стал

вслух молиться, крестясь и охая. Слов разобрать было невозможно.

«Номер Три» похлопал его сзади по плечу.

- Ну, как ты? Развлекаешься, я гляжу. Не съехал за ночь с катушек?

- Да вроде нет. Хотя, смотря что считать «съезжанием».

- Дело обычное. В первые дни многие сомневаются, копаются в себе. Ищут малейшие

зацепки, чтобы всё оставить, как прежде. Старые привычки, как и вещи, имеют

удивительную притягательную силу. Выбросить на помойку бабушкин патефон — этот

поступок сравним, разве что, с подвигом Матросова.

- Кто такой Матросов?

- Ах, да! Ты ж из другого поколения! Тогда это всё равно, что собрать в Фейсбуке

десять тысяч лайков.

- Собирал и больше. Чо делать-то дальше? В помощники к тебе идти?

«Номер Три» захохотал, как опереточный Сатана, распугивая прохожих.

- Надо же, - сказал он, наконец, отсмеявшись и вытирая слёзы. - Пришёл за приказом к

командиру. Как это трогательно и мило! Но я поспешу тебя огорчить: нету у меня ничего.

Миг твой собственный — сам и распоряжайся им. Вижу-вижу, сейчас спросишь, какой миг.

«Между прошлым и будущим», строитель капитализма хренов.

На Стаса навалилось желание съездить глумящемуся над ним собеседнику по морде.

- И ни в чём себе не отказывай, - подначил его «Номер Три», будто прочитав мысли. -

Ну, а если серьёзно... Если допустить хоть на минуту, на секунду, что само слово «серьёзно»

имеет соответствующий ему житейский смысл, то иди домой и продолжай заниматься тем

же, чем и раньше. По пути можешь изнасиловать старушку в лифте... Шучу-шучу. Впрочем,

заболтались мы с тобой. У меня куча работы — столько, что тебе и не снилось. А когда

созреешь, ты сам это поймёшь. Вот тогда и разыщешь меня.

«Номер Три» порывисто поцеловал опешившего Стаса в губы.

- Вот так, - миролюбиво прибавил он. - Ступай.

И перекрестил, продолжая забавляться.

Поднимаясь на свой этаж в лифте, Стас неприязненно оглядел пожилую женщину с

пакетами из супермаркета в руках и машинально вытер шарфом губы. Старушку

изнасиловать. Обойдёшься.

Ночь он провёл без сна, и спать ему совершенно не хотелось. Компьютер шуршал в

темноте вентилятором процессора, выполняя поставленные задачи, но экран был по-

прежнему мёртв. Вот уже вторые сутки. Открытая пачка сигарет, купленная вчера в киоске,

сиротливо лежала на столе. Стас хотел швырнуть её в помойное ведро, но передумал: ему

незачем бояться соблазнов. Они более не имеют над ним власти.

6

Шабанов лукавил, когда отводил Дмитрию Николаевичу времени до утра. Едва он

вышел от Светланы Белковской, новоиспеченной вдовы, как отдал по телефону кому-то

распоряжения, и сел в своё авто ждать ответа. Примерно через час ему перезвонили.

- Объект вышел из дома и взял такси.

- Умный. Следить за ним и ни во что не вмешиваться.

- А если на вокзал поедет?

- Не поедет.

- Ладно.

Дав отбой звонившему, Шабанов поехал домой, где, несмотря на поздний час,

основательно поужинал вчерашней запечённой курицей и бокалом белого вина. Ему снова

позвонили.

- Объект в укрытии. Адрес шлю «эсэмэской».

- Хорошо. Не выпускайте из виду. Проверьте чёрный ход.

- Где тут чёрные ходы в «хрущёвках»?

- Значит, балкон.

- Обижаешь, начальник. Что же мы, салаги неопытные?

- Маме своей будешь обиды высказывать.

Он оделся легко, но подстраховался пуленепробиваемым жилетом, накинув его поверх

майки. Сел в неостывшую ещё до абсолютного нуля машину и поехал по адресу,

высветившемуся в навигаторе. Район знакомый, рабочий, в меру пакостный.

У дома его встретили наблюдатели.

- Всё в порядке, - доложил один из них.

- Ещё бы. Было бы не в порядке, ты бы уже в бегах находился. Или на столе у доброго

доктора.

- Кабы вы, начальник, не разрешали вам хамить в ответ, и дня бы на вас не

проработал.

- А куда б ты делся?

- Застрелился бы.

- Успеешь ещё. Номер квартиры?

- Шестнадцать. Пятый этаж. Помощь нужна?

- Да. Приготовьте большой мешок для говна.

Он поднялся вверх по разваливающейся лестнице в самый её конец, упиравшийся в

четыре одинаковых двери, обитых дермантином, и позвонил в ту, за которой от него

прятались. Звенящая тишина сменилась лёгким шуршанием шагов, производимых ногами,

обутыми в мягкие тапочки. Дождавшись повторной тишины, Шабанов снова позвонил,

приведя в замешательство существо, отделённое от него тонким слоем дерева, не способного

защитить ни от пули, ни от слова.